Читаем Книга мучеников полностью

Вскоре власти пришли к ним в дом, чтобы забрать детей обратно. Галя и Александр забрались на кровать и начали сильно плакать. Офицер Лебедь, который вошел в дом, не смог вынести плача детей и уехал без них. Спустя несколько дней дети пошли в школу. Директор школы позвал Галю в свой кабинет. Милиционер Лебедь ждал там Галю, схватил ее и отнес в милицейскую машину. Она настолько сильно вырывалась, что Лебедь даже упал на пол, но не выпустил ее. По пути Галя кричала: "Люди, люди, помогите!" Но, конечно же, никто ей не помог. Другую девочку, Шуру, тоже бросили в ту же машину. Она была вызвана школьной медсестрой в медицинский кабинет якобы для того, чтобы сделать прививки, где ее ждал другой офицер, который также схватил ее. Ни один из детей не вернулся к своим родителям. После этого Александр оставался дома и не ходил в школу.

Советский союз, 1968 г.

Отчет одного христианского курьера, который передавал вести из Советского Союза и в Советский Союз и однажды отправился в советский лагерь, чтобы посетить христиан-заключенных:

"Я увидел жену одного христианского мученика, у которой дома осталось много детей. Она выглядела удивительно молодой хотя растила детей. Я спросил у нее об этом. Она ответила: "Страдания обновляют мою юность". Другой христианин сказал мне: "Мы желали бы облегчения наших условий, но не полного прекращения давления. Мы боимся, что свобода заставит нас потерять горячую любовь Христову". Еще один человек сказал: "Мы, когда думаем об облаке свидетелей в духовных небесах, счастливы, что часть неба, которая велико покрыта облаками, находится над коммунистическими странами. Мы рады дать самое большое количество мучеников".

За бамбуковым занавесом, Китай, 1969 г.

Было получено свидетельство очевидца о смерти нескольких христиан в коммунистическом трудовом лагере.

Молодой девушке связали руки и ноги и поставили на колени в окружении толпы людей, которым приказали побивать ее камнями под страхом расстрела. Несколько христиан отказались это исполнить и были немедленно расстреляны. Девушка умерла под градом камней, ее лицо сияло, как лицо святого Стефана, когда его побивали. Позже один их тех, кто бросал камни, раскаялся и принял Христа как своего Спасителя.

Молодой человек был повешен на кресте, как и Христос. В течение шести дней, пока он не умер, он непрерывно громко молился за своих преследователей, чтобы они были прощены и приняли Христа.

Пять студентов получили приказание выкопать пять глубоких ям. Затем их бросили в эти ямы, и другие заключенные начали засыпать их землей. Когда их погребали живьем, они пели христианские гимны.

За отказ прекратить проповедь о Христе евангелисту Ни-Тио-Сен выкололи глаза, вырвали язык и отрубили обе руки. Затем его отправили в тюрьму в Шанхае.

Румыния, 1970 г.

В январе 1970 года пастор Вармбранд из "Голоса мучеников" написал следующее: "Я ссылаюсь на книгу Д. Басу, которую он назвал именем тюрьмы в Румынии "Питишти":

"Охранники били нас. На полу были кровь и моча. Но не только охранники били нас. Христиане, которые стали отступниками после пыток, должны были бить своих бывших друзей. Друг, самый лучший из всех, которые у меня были до моего ареста, которому я слепо верил, в ярости ударил меня по лицу. Я был не в состоянии сказать ни одного слова, ни даже спросить его о чем-либо. Я верил, что это был ночной кошмар, всеобщее помешательство. Избиение длилось три или четыре часа, однажды даже девять часов. После этого с избитого срывали одежду и заставляли лежать под кроватями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика
Против Маркиона в пяти книгах
Против Маркиона в пяти книгах

В своих произведениях первый латинский христианский автор Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (150/170-220/240) сражается с язычниками, еретиками и человеческим несовершенством. В предлагаемом читателям трактате он обрушивается на гностика Маркиона, увидевшего принципиальное различие между Ветхим и Новым Заветами и разработавшего учение о суровом Боге первого и добром Боге второго. Сочинение «Против Маркиона» — это и опровержение гностического дуализма, и теодицея Творца, и доказательство органической связи между Ветхим и Новым Заветами, и истолкование огромного количества библейских текстов. Пять книг этого трактата содержат в себе практически все основные положения христианства и служат своеобразным учебником по сектоведению и по Священному Писанию обоих Заветов. Тертуллиан защищает здесь, кроме прочего, истинность воплощения, страдания, смерти предсказанного ветхозаветными пророками Спасителя и отстаивает воскресение мертвых. Страстность Квинта Септимия, его убежденность в своей правоте и стремление любой ценой отвратить читателей от опасного заблуждения внушают уважение и заставляют задуматься, не ослабел ли в людях за последние 18 веков огонь живой веры, не овладели ли нами равнодушие и конформизм, гордо именуемые толерантностью.Для всех интересующихся церковно-исторической наукой, богословием и античной культурой.

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан , Квинт Септимий Флорент Тертуллиан

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика