Когда надвигается смерть, жизнь вспыхивает в полную силу. И вот что случается со всеми творческими людьми везде в мире, и еще более в этой коммуне, потому что весь мой подход таков, что он привлекает только очень творческих людей.
Я учу чувствительности. Годами религии учили и учат прямо противоположному — как стать нечувствительным, потому что чем нечувствительнее вы, тем больше вы можете оставаться сдержанными, отрешенными, отделенными. Идея о том, что для того, чтобы достичь Бога, надо отказаться от мира, повлекла за собой следствие, логическое следствие, что надо стараться быть все более и более нечувствительным к красоте, к музыке, к любви, к людям, к жизни самой по себе. В прошлом религия учила людей быть неразумными, потому что чувствительность и разумность идут вместе, нечувствительность и глупость идут вместе.
Ваши так называемые святые совершенно неразумные люди, но вы почитаете их. И вы почитаете их по неправильной причине — потому что они нечувствительны, потому что они затупили свое осознание, потому что они отрастили вокруг себя толстую кожу. Весна придет, но они останутся незатронутыми, тучи соберутся и они останутся незатронутыми. Павлин танцует, но они остаются незатронутыми, ночное небо полно звезд, но они совершенно безразличны к этому.
Это было целой наукой в прошлом: как стать подобным камню, чтобы мир не мог одолеть вас. Это было формой паранойи, это было основано на страхе.
Я учу вас прямо противоположному: быть чувствительными, быть внимательными, быть любящими, быть чувственными — ибо Бог не против цветка розы, Бог
У людей, собравшихся вокруг меня, полностью другое качество. Это не обычный ашрам, это коммуна творцов — артистов, художников, певцов, музыкантов. Все виды талантливых людей пришли ко мне — только они могут понять то, что я говорю. Люди понимают в соответствии со своими собственными внутренними возможностями. Я могу сказать одно, вы можете понять что-то другое. Общение нелегко, язык неадекватен, и вы поймете только то, для чего пришли.
Я собрал вокруг себя особый вид людей. Поэтому это побуждение будет чувствоваться почти всеми: что-то должно быть сделано. Сначала это будет очень, очень неопределенный вид ощущения, просто молчаливый голос в вашем существе — слышимый и все же не слышимый, понимаемый и все же не понимаемый, шепот, неясный, смутный, расплывчатый. Вначале так и должно быть. Вы услышите это как песню; это будет скорее поэзией, чем прозой. Это придет к вам подобно снам, видениям. Мало-помалу бессознательное будет способно общаться с сознательным.
Именно в этом заключается медитация: научиться тому, как соединить бессознательное с сознательным, чтобы ваше собственное существо могло дать вам указание, куда двигаться, куда идти, чтобы вы не нуждались в лидере, чтобы вы стали сами себе проводником, чтобы вы могли стать светом в самих себе.
Сарджано,
Человек сводится к машине, и механические ценности становятся преобладающими. Уважаем не артист, но техник. Любима не поэзия, а водопровод. Танцор больше не в центре жизни, но бизнесмен, бюрократ, политик. Все, что прекрасно, становится не относящимся к человеку, поскольку то, что прекрасно, не может быть использовано как утилитарное средство. То, что прекрасно, есть цель само по себе.
Вы не можете использовать поэзию в войне; вам понадобится ученый, не поэт. Вы не можете использовать музыкантов на рынке; здесь вам понадобятся экономисты.
Вся жизнь вращается вокруг неправильных вещей. Деньги важнее, чем медитация. Это очень неправдоподобная ситуация; человек стоит на голове. Человек
Например, человек продолжает курить каждый день.
Все эксперты постоянно говорят, что это опасно для вас, что это убьет вас, но он курит каждый день и это не убивает его! Итак, вы можете написать это на каждой пачке сигарет — никого не беспокоят ваши предупреждения: «Это опасно для здоровья, что это опасно для жизни» — кто беспокоится? — потому что ощущения говорят что-то другое! Вы курите каждый день, дюжины сигарет, и вы не умираете и вы все еще не умерли.