Книга на книжной полке

Поскольку на моих полках книги задвинуты вглубь, перед ними остается немного свободного места, где я могу хранить всякие мелкие безделушки вроде карандашей и ножей для конвертов. Все это мне казалось вполне разумным, пока как-то раз ко мне в кабинет не заглянул один писатель. Он удивился тому, как у меня выставлены книги, сказав, что сам всегда ставил их к самому переднему краю и думал, что так и надо делать. Ответить ему что-то определенное я тогда не мог, да и сейчас не могу. Но с тех пор я узнал, что литературный критик Альфред Казин[7] всегда отодвигал книги вглубь полки, чтобы было куда ставить фотографии его внуков и класть те книги, которые он читал в настоящий момент. Как и во многих вопросах дизайна и человеческого взаимодействия с технологией, здесь можно привести аргументы в пользу и того и другого решения. Но в любом случае меня порадовало, что мой гость заинтересовался тем, как у меня расставлены книги: это означало, что не я один думаю о книжных шкафах и их использовании. Но как и в каком направлении развиваются такие мысли?

Книга на книжной полке – это такая вещь, которую нужно снимать с полки и читать. Книжная полка под книгой – это такая вещь, которую повесили и забыли о ней. Один предмет служит другому или главенствует над другим – такова общепринятая логика, а предмет подчиненный редко дает нам повод для размышлений. Но все люди и предметы – как обычные трудяги, так и высокопоставленные персоны – могут поведать какие-то истории. И гораздо чаще, чем можно предположить, это истории захватывающие, с неожиданными поворотами, содержащие ценную информацию.

Есть ли вещь, у которой форма и назначение более очевидны, чем у книжной полки? Кажется, что мысль о том, что на деревянную доску можно ставить книги, столь же стара, как и сами книги. Кажется, что здравый смысл и законы гравитации предписывают полке быть плоской и горизонтальной. А то, что книги на полке должны стоять вертикально, гордо выпрямив корешки, как взвод курсантов, – разве не само собой разумеется для любой библиотеки, большой или маленькой? Нас приводят в замешательство портреты ученых эпохи Возрождения: их кабинеты вполне опрятны, но вот книги лежат где угодно, только не на полках. А если все-таки они располагаются на полках, то как угодно, только не вертикально и не корешком наружу. Неужели вертикальное расположение книги на горизонтальной полке – это не закон природы? Если нет, то почему? Как и когда наша теперешняя манера хранить книги стала практически повсеместной практикой?

Историю книжной полки нельзя рассказать, не рассказав историю книги, ее эволюции из свитка в манускрипт и из манускрипта в печатный том. Не следует думать, что все это – темные дела прошлого, никак не связанные с жизнью в новом тысячелетии. Напротив, эта информация невероятно важна для понимания истории цивилизации. Она позволяет разобраться в том, как сегодня развивается технология, и сделать прогнозы на будущее (которое будет гораздо больше похоже на настоящее и прошлое, чем нас обычно уверяют).

Посмотреть на книжную полку (как и на любой другой предмет) свежим взглядом, непредвзято – само по себе полезно: в частности, так мы по-новому познаем мир и взаимодействуем с ним. Поскольку книги и полка под ними неразрывно связаны, если сосредоточиться на доселе забытой книжной полке, то у нас получится по-другому взглянуть и на книгу – так сказать, перевернуть ее вверх тормашками. Когда мы новым взглядом смотрим на такую знакомую вещь, как книга, мы видим совершенно другой объект, качества которого отличают его от всех прочих вещей в мире и одновременно делают его похожим на многие вещи, которые нам известны.

Если на полке есть только две книги, то они стоят в неловкой позе, как борцы на ринге. Три книги на полке напоминают о баскетболе, когда двое защитников зажимают атакующего игрока. Если книг еще больше, то они похожи на школьников, играющих в чехарду на школьном дворе. Но чаще всего полка, не до конца заполненная книгами, – это пригородный поезд, где пассажиры опираются друг на друга и балансируют в шатких позах, хотя им мешает ускорение движения.

Книга на книжной полке – занятная вещь. Если она недостаточно толстая, то не сможет стоять сама по себе. Тонкая книга, которую ничто не поддерживает, то и дело падает то в одну, то в другую сторону – совсем как какой-нибудь хиляк на пляже, которому самому неловко от собственной тщедушности, а толстая книга, у которой нет соседей, распухает: может быть, ее распирает от гордости или виновата покрытая типографскими знаками целлюлоза, потому что тяжелые страницы искривляют корешок и раздвигают крышки переплета, словно мощный сумоист, приседающий перед соперником на раздвинутых ногах: а ну-ка, толкни.