Книга начал

Джо пытается их отогнать, но в ответ получает бурный поток новых мыслей, заливающих ее сознание: «Эрик-викинг… какой все-таки странный человек. И неаккуратный. Но ест он довольно опрятно и беззвучно, и это очень даже неплохо. Готова поклясться, что он храпит. Почти наверняка. Глаза у него поразительные. Да и фигура тоже ничего. Я не особо обижаюсь, когда меня поддразнивают. Нет, я совсем не люблю, когда меня поддразнивают. Чувствую себя дурой. Ландо любит его. Ландо мне очень нравится. Интересно, мама была бы против татуировок? Люси татуировки нравятся… и он бы ей тоже понравился. Его руки… Забудь. Он для тебя слишком молод». Потом продолжает уже шепотом: «Не хочу жить в Лондоне. Он ведь оптик и мог бы работать где угодно. Станем ли мы рассказывать о сегодняшнем вечере нашим детям?»

Джо гонит все эти мысли прочь. От них она впадает в отчаяние и будто бы теряет контроль над собой. Прямо как от мыслей о том, чтобы завести семью.

Охваченная смятением и тревогой, Джо лежит, окруженная мраком, но в этом мраке все же есть просвет. Искорка.

Джо закрывает глаза и пытается ее удержать.

И тут до нее вдруг доходит.

В это мгновение она верит в то, что сможет возненавидеть Джеймса.

Ведь он был во всем не прав. Еще задолго до своих слов: «Дело не во мне, дело в тебе». И она не была безрассудной, когда убеждала себя, что это все мелочи, что не стоит поднимать шум из-за таких пустяков, – думать так было неправильно.

Джо матерится, очень громко, нарушая тишину комнаты.

И только когда она уже почти засыпает, пожелав дяде Уилбуру доброй ночи (и извинившись за мат), в голове мелькает окрашенная первыми сполохами сна шальная мысль. А разве сама она не бежит и от Финна тоже?

От Финна, младшего брата Люси.

Глава 14 Финн прибывает в город

Дорогая Люси,

раз уж тебе понравился мой рассказ о полицейском, мне захотелось поведать тебе еще об одном своем покупателе. Это мальчик лет тринадцати, иногда по пути из школы домой он заглядывает ко мне в магазин. Он всегда один, и поначалу мне казалось, что он стесняется признаться мне в своей любви к перьевым ручкам. Но после нескольких визитов он понемногу со мной разговорился. И признался, что у него собралась целая коллекция из четырнадцати ручек.

Однажды вместе с ним в магазине случайно оказалось еще два человека – товарищи дяди Уилбура по шахматному клубу, – и я сделала очень важное открытие. Один из товарищей Уилбура случайно обронил какое-то замечание, и тут выяснилось, что Ранбир – так зовут этого мальчика – не меньше, чем коллекционировать ручки, любит играть в шахматы. Но беда в том, что у него нет друзей, с которыми он мог бы играть. Ну да, смущенно пробормотал паренек, друзей у меня совсем мало, и хватит об этом.

А потом Ранбир и эти двое взрослых мужчин принялись обсуждать проблемы сицилианской защиты, а также испанский дебют и защиту Руи Лопеса. В итоге мужчины пригласили Ранбира в шахматный клуб, который собирается каждый четверг.

Это было неделю назад. А сегодня Ранбир зашел ко мне в магазин поведать об этом приглашении и принес свою коллекцию перьевых ручек. Он хранит их в специальном сворачивающемся пенале, который сшила для него мама. Парень выглядел таким счастливым – намного счастливее, чем прежде, – что мне захотелось плакать.

С любовью,

Джо