Книга неограниченных возможностей

Когда мы были детьми, нам, как это принято на Западе, ничего не рассказывали об энергии и силе нашего разума. Вместо того чтобы учить нас ориентироваться на собственный врожденный разум, нам говорили: «Это врач. Это медсестра. Если что-то не в порядке, обращайтесь к ним». Тренеры объясняли нам, достаточно ли мы подготовлены, чтобы вступить в баскетбольную команду. Учителя оценивали качество выполненных домашних заданий. Другими словами, нас приучают искать силу не в себе, а вовне.

 

СИЛА ВОСПРИЯТИЯ

 

Мой разум — это темный лабиринт. Я стараюсь не ходить по нему в одиночку.

Энн Ламотт, американская писательница

Когда я родилась 17 февраля 1956 года, отец бросил на меня взгляд и заявил матери, что это самый безобразный младенец, которого ему приходилось видеть. Нечего и говорить, что мать была просто убита. А для меня, ребенка нескольких минут от роду, было предрешено, что красота — или ее отсутствие — будет отмечать каждый момент моей жизни.

Судьбоносный приговор отца был вызван моим носом, таким же приплюснутым, как у раздавленного автомобилем опоссума. После того как моя мать провела на родильном столе 18 мучительных часов, акушерка решила вмешаться и прибегнуть к помощи холодных металлических щипцов. В сражении между щипцами и мной мой нос сплющился.

Постепенно нос пришел в норму, но мое хрупкое «эго» оставалось изуродованным. Мне отчаянно хотелось быть красивой. Я хотела доказать отцу, что заслуживаю любви, и компенсировать те страдания, которые я причинила матери.

Я прочесывала модные журналы, исследуя фотомоделей так, как биолог исследует клетку. Я завивала свои волосы с помощью банок из-под апельсинового сока и заказывала маски для лица и средства от угрей с задней обложки журнала «Seventeen». Я копила карманные деньги, чтобы купить электрические бигуди. В постели я не снимала перчаток, чтобы вазелин, которым я намазывала руки, не пачкал простыней. Я даже вырезала «интересные» прически из каталога «Montgomery Ward» и наклеивала их на страницы своей собственной «книги красоты».

В этой личной «книге красоты», помимо 50 вырезок с разными прическами, были перечислены мои цели: уменьшить талию на пять дюймов, увеличить размер бюста на шесть дюймов, отрастить длинные волосы и т. д. Потом я посвятила страницу планам по достижению каждой цели. Например, чтобы уменьшить талию, я ежедневно делала 50 приседаний, уменьшила количество блинчиков, съедаемых за завтраком, до двух и перестала поглощать батончики «Milky Way».

Несмотря на все старания, я оставалась некрасивой. Что бы я ни делала, я никак не могла похорошеть. Да и как это было возможно? Все мое существование вращалось вокруг утверждения отца о безобразном младенце. Это было самое первое суждение о моей жизни, декларация, которая была центром всей моей жизни. Спорить с этим означало опозорить всех, кого я знала, — отца, мать и самое себя.

Со временем все только усугубилось. К шестому классу у меня ухудшилось зрение, и меня заставили носить очки в черной роговой оправе. К девятому классу, когда я наконец убедила отца потратиться на контактные линзы — верный способ похорошеть, мое лицо покрылось угрями. Все деньги, которые я заработала, приглядывая за детьми, уходили на «Clearasil», кремы и макияж. Однажды летом, когда я услышала, что угри вызываются шоколадом и сладкими напитками, я бросила пить кока-колу и есть шоколадные батончики.

В довершение всего моя сестра, которой повезло избежать и щипцов, и обвинения в уродливости, обратила мое внимание на то, что у меня кривые передние зубы. И снова мне потребовались деньги из семейного бюджета, чтобы поставить скобки.

Как ни печально, все эти труды и усилия пропадали даром. Я не понимала, что буду оставаться «уродливой» до тех пор, пока не изменю глубоко укоренившиеся представления о себе. Я могла до бесконечности заниматься физкультурой, наносить макияж и завивать волосы, но до тех пор, пока я не избавлюсь от вредоносного вируса, каким послужил приговор моего отца, я обречена оставаться «самым безобразным ребенком, какого он только видел». Да, конечно, мне удавалось достичь некоторого прогресса. Я могла избавиться от угрей, отрастить волосы, выпрямить зубы, однако в скором времени непременно происходило что-то такое, что сводило на нет все мои усилия и возвращало прежнюю знакомую «уродливость».

Понимаете, у моего тела не было иного выбора, кроме как следовать предначертаниям, которые были получены от моей психики.

Приблизительно в это время я открыла для себя книги о саморазвитии. Эта встреча была неминуемой.

Любая девушка-подросток, считающая, что она похожа на детище Франкенштейна, нуждается во всех средствах повышения самооценки, какие только сможет найти.