Книга нераскрытых дел

Сильвия Бледсо, секретарша, которую детектив Блэк расспрашивал об отце Бет, была замужем трижды. Мистер Бледсо, ее муж на момент гибели Джулиана, был первым. Нам с Майклом пришлось потрудиться, чтобы выяснить фамилии ее второго и третьего мужа. Мы нашли несколько женщин по имени Сильвия Симпсон, и я либо звонила им, когда удавалось узнать номер, либо писала сообщения, надеясь поговорить с той, которая мне нужна.

– Я даже не знаю, почему трачу на это столько времени. – Я почесала Уинстона за другим ухом, и он зажмурился от удовольствия. – Скорее всего, это тупик. Интересно, что она может мне рассказать?

– Не узнаешь, пока не поговоришь с ней, – ответил Майкл. – Я всегда готов помочь, Шей. Только скажи, и я приду на встречу вместе с тобой.

Встретиться с Майклом, оказаться с ним лицом к лицу? Желудок от паники сжался в тугой комок. Глупая реакция, с самого детства. Теперь, помимо обычной паранойи, я боялась, что Майкл окажется не таким, как я воображала, – и что я его тоже разочарую. И все же в глубине души я хотела его увидеть, хотела, чтобы он мне помог.

– Я подумаю.

Я посмотрела в глаза Уинстону – его невозмутимый взгляд придавал мне уверенности. «Конечно, ты справишься, – было написано у него на мордочке. – Что тут такого?»

– Подумай, Шей, – сказал Майкл. – А я тем временем вернусь к работе.

Глава 15

Сентябрь 2017

БЕТ

Даже теперь Бет иной раз посещала мысль об отъезде. Почему бы и нет? У нее есть деньги и машина. Ничего не мешает взять и уехать.

Она садилась в машину и ехала. Ставила ногу на педаль газа и мысленно составляла план, но независимо от предполагаемого места назначения всегда почему-то оказывалась на берегу озера. Стояла рядом с припаркованной машиной и смотрела на неподвижную воду.

К озеру почти никто не ездил. Мест, где можно оставить машину и искупаться, было мало. На западном берегу стояли редкие дома, но к востоку от озера, дальше от океана, местность была лесистой и дикой, с немногочисленными проселочными дорогами. Очнувшись, Бет обнаруживала, что стоит в полосе кустарника, исцарапанная, искусанная комарами, смотрит на воду, понятия не имея, как сюда попала. Понимала только, что приехала на машине.

От своей неспособности вспомнить Бет всякий раз мутило, она садилась в машину и возвращалась домой.

В каком-то смысле это успокаивало. Бет не лукавила, когда говорила Шей о том, что некоторые места держат тебя, словно в кулаке. Не сказала она одного: иногда этот кулак – единственное, что тебе знакомо, и на самом деле ты не хочешь, чтобы он тебя отпустил.

В этот раз шел дождь. Бет опять не спала, и ей до смерти хотелось выпить; она устала, очень устала. Она взяла мешок для мусора и побросала в него вещи родителей – кольдкрем матери, ненавистную пепельницу, отцовские галстуки, стопку журналов с комода в гостиной. Потом поставила мешок на обочину и поехала навстречу струям дождя.

И, как всегда, оказалась на озере.

Но что-то изменилось. Она ощутила это в прошлый раз – и теперь тоже. Что-то неуловимое, вроде запаха или легкого ветерка, который чувствуешь затылком. Нет, ей не кажется. Не в этот раз. Перемены приближались, и она не могла их остановить.

Ты не уедешь.

Ты не расскажешь.

Нужно еще раз поговорить с этой Шей.

Она села в машину, поехала домой. Выключив зажигание на подъездной дорожке к дому, она увидела, что мешок с мусором исчез, и обреченно опустила плечи. А затем разозлилась – той холодной яростью, которая принесла ей столько неприятностей, но благодаря которой она чувствовала себя живой.

Бет вышла из машины под дождь и направилась к дому. Ее исполненный ненависти взгляд скользил по его уродливым очертаниям: они с домом словно играли в гляделки. Наконец она вошла в открытую парадную дверь и нырнула в темноту.

Первой ей бросилась в глаза стопка журналов, вернувшаяся на комод. Она знала, что когда поднимется наверх, то увидит кольдкрем матери и галстуки отца – на тех же местах, что и всегда, словно она не убирала их в мешок для мусора. И пепельницу… эта проклятая пепельница снова будет стоять на столике у кровати. Сколько раз за эти годы она пыталась выбросить этот долбаный кольдкрем? Даже не сосчитать.

Итак, у них с домом начался очередной раунд. Бет не удивилась. Но это не будет продолжаться вечно. Теперь она это знала.

При виде бутылки вина на кофейном столике ярость чуть не покинула Бет.

Красное вино, ее любимое. Хотя, конечно, подойдет любое. Она выпьет все что угодно, была бы возможность. И дом это знал.

Бет смотрела на бутылку, блестевшую в полутьме гостиной с задернутыми шторами, и на мгновение ей страшно захотелось вина, казалось, ради него она пойдет на все. Она ощущала его вкус на языке, чувствовала, как оно проскальзывает в горло. Она продала бы душу за эту бутылку.

Бет закрыла глаза. Все меняется, мысленно произнесла она.