Книга Ночи

Когда она вылезла, Рэнд, хмуро посмотрев на ее джинсы, начал крутить кончик усов большим и указательным пальцами, как злодей, намеренный привязать свою жертву к железнодорожным рельсам.

– Нельзя, чтобы джинсы были видны из окна.

– Ладно, – сказала Чарли.

Рэнд явно нервничал тем больше, чем скорее приближалось осуществление его плана.

– И парик ты надела неправильно, – добавил он.

– Потому что не знаю, как правильно, – возразила она. – У меня даже зеркала нет.

– Просто… – Он запнулся. – Я тоже не знаю. Дай-ка я сам попробую.

Рэнд попытался поправить парик, пониже натянув его Чарли на лоб и получше скрыв ее собственные волосы. Наконец, видя тщетность своих усилий, он сдался. Чарли подумала об одной пожилой соседке, у которой имелась целая коллекция париков и множество шпилек для волос, но Рэнд наверняка о таких хитростях даже не слышал, не говоря уж о том, чтобы иметь их при себе.

– Ладно, неважно, – пробормотал он, больше для себя, чем для Чарли.

Она снова надела куртку. Это был розовый пуховик с потрепанным и несколько спутанным искусственным мехом вокруг капюшона. Достался он ей из вторых рук, а именно, от подруги матери, у которой имелась дочь чуть постарше Чарли. Вообще, мамины приятельницы частенько отдавали Чарли одежду, которая всегда была намного ярче и интереснее, чем выбрала бы для себя она сама.

Ее нынешний наряд нисколько не соответствовал месту, в которое они приехали. Чарли поняла, что будет сильно выделяться. Внезапно ее охватило ужасное предчувствие, что Рэнд понятия не имеет, что делает. И чувство это усилилось, когда они приблизились к имеющимся в каменной стене воротам из кованого железа с вырезанными на каждой створке лошадьми.

Рэнд наклонился к расположенному сбоку коммуникатору, нажал кнопку и назвал свое имя. Створки ворот распахнулись, не заставив их долго ждать.

– А хозяева не заметят, что мы идем пешком? Это же крайне странно, – прошептала Чарли, глядя на очень длинную подъездную дорожку, ведущую к гигантскому трехэтажному особняку с крытой черепицей крышей. Стены и обрамляющие парадные двери большие белые колонны были оплетены плющом.

– Можешь не волноваться, – отозвался Рэнд, оттаскивая Чарли с дороги. – Я считаюсь эксцентричным, и это помогает объяснять любые мои поступки, какими бы странными они ни казались. Ты знаешь, что означает это слово?

– Да, – раздраженно воскликнула Чарли.

Разве не она обманула, по крайней мере, некоторых взрослых, заставив их поверить в возвращение давно умершего колдуна? Рэнду следовало бы хотя бы в этом отдать ей должное.

Он указал на поросшую редкими деревьями лужайку, расположенную в стороне от огромного особняка.

– Иди в ту сторону.

– Куда именно идти-то? – не поняла Чарли.

Он вздохнул и сунул ей в руки телефон.

– Зайдешь в дом через боковой вход и шагай на второй этаж, третья дверь слева, как я тебе уже говорил. Иди быстро, но не беги. Не привлекай к себе внимания и сама не отвлекайся. Что бы ни случилось, не вздумай звонить мне по этому телефону. Он нужен для того, чтобы я мог подать тебе сигнал. Как услышишь звонок, встанешь у окна.   И не забудь предварительно снять джинсы!

Сердце Чарли бешено колотилось, пальцы похолодели от беспокойства.

– Не хочу идти туда одна.

– Я встречу тебя у боковой двери. Годится?

Рэнд с опаской оглянулся. Хотя они с Чарли стояли так, что не были видны из дома, если бы через ворота проехала другая машина, их маленькое совещание выглядело бы крайне подозрительно.

– Боюсь, я не смогу этого сделать.

Взяв Чарли рукой за подбородок, он приподнял ее лицо, заставив смотреть на себя снизу вверх, и раздраженно сказал:

– Тем хуже для тебя. Если провалишь дело, мне придется обстоятельно потолковать с твоей матерью. Так что решай.

Чарли стряхнула его руку. Он подбивал ее на совершение немыслимого поступка – проникнуть в особняк и обмануть находящихся там людей, – но лишиться доверия матери было куда страшнее.

Мама никогда не простила бы Чарли не только за обман, стоивший ей брака, или за то, что выставила себя дурой перед друзьями, но и за поруганное волшебство. Чарли отправили бы к отцу на расположенную в глуши экспериментальную ферму с курами и неправильно установленным над компостной ямой туалетом. Да и его новая жена никогда бы не позволила ей остаться.

– А я скажу, что вы лжете.

– Ты ведь и сестренку втянула в свои игры, не так ли? – с ухмылкой заметил Рэнд. – Она же еще совсем маленькая и, конечно, во всем признается, стоит лишь матери посильнее на нее надавить.

– Поузи ненавидит Трэвиса, – возразила Чарли. – Даже больше, чем я.

На лице Рэнда появилось расчетливое выражение. Похоже, прежде ему не приходило в голову,   зачем Чарли выдумала всю эту историю с Алонсо. Развлечения ради, возможно, думал он. Или чтобы зло подшутить над людьми – а то и выманить что-то у матери: «Алонсо говорит, что ты должна купить мне новую игровую приставку! Такова воля духов!»

Чарли пока не поняла, оказалась ли она в еще большей беде – или могло быть и хуже.

– Трэвис был придурком, – наконец изрек Рэнд.