Книга Нового Солнца. Том 1

– А зачем? Тогда вы ничего для меня не значили. Ты хочешь есть или нет?

Я достал камень. Ведь в конце концов его уже видели и Доркас, и Иона, да и Пелерины, говорят, выносили его на обозрение по большим праздникам. Он лежал у меня на ладони, померкший, как простой осколок синего стекла.

Тифон с любопытством склонился над ним.

– Ничего особенного. А теперь встань на колени. Я повиновался.

– Повторяй за мной: «Клянусь могуществом моего талисмана, что в благодарность за пищу, которая будет мне дарована, я навечно стану рабом того, чье имя Тифон…»

Меня затягивало в тенета, по сравнению с которыми сеть Декумана была робкой пробой руки. Тифон опутывал меня столь искусно, что я почти не чувствовал ловушки, однако ощущал тяжесть каждой стальной петли.

– «…и сложу к его ногам все, чем владею теперь и буду владеть в грядущие дни, и себя самого, нынешнего и грядущего, живого или мертвого, ему в угоду».

– Я уже нарушал клятвы раньше, – сказал я. – Если я поклянусь сейчас, то непременно нарушу свой обет.

– В таком случае тебе лучше все-таки поклясться, – ответил он. – Это не более чем формальность. Прими клятву, и я освобожу тебя от нее, как только ты насытишься.

Я не сдавался.

– Ты говорил, что любишь правду. Теперь я понимаю, почему: правда связывает людей.

Я положил Коготь обратно в мешочек. Не сделай я этого, миг спустя камень был бы безвозвратно потерян. Тифон схватил меня, прижав мои руки к бокам так, что я не мог вытащить «Терминус Эст», и бросился со мною к окнам. Я сопротивлялся изо всех сил, но был беспомощен, как щенок в руках силача.

Вблизи огромное окно казалось чем-то совсем иным: в комнату словно врывалась часть внешнего мира, но, вопреки ожиданиям, я увидел не поля и деревья, составлявшие пейзаж подножия горы, но просто кусок неба. Каменная стена комнаты, меньше кубита толщиной, проплыла мимо меня, едва попадая в поле зрения, как смутная демаркационная линия между воздухом и водой, заметная, если плыть с открытыми глазами.

В следующий миг я оказался за стеной. Тифон держал меня за лодыжки, и то ли мои сапоги были слишком толсты, то ли я просто-напросто перепугался, но мне казалось, что меня вообще никто не держит. Спиной я был повернут к телу горного массива. Мягкий мешочек с Когтем болтался у меня под головой, зацепившись за подбородок. Я отчетливо помню глупый минутный страх, что «Терминус Эст» выскользнет из ножен.

Я напряг мышцы живота и приподнялся, как гимнаст, висящий на перекладине, зацепившись за нее ступнями. Тифон опустил одну мою голень, чтобы нанести мне удар кулаком в зубы, отчего я с криком откинулся вниз. Изо рта, застилая глаза, хлынула кровь, и я попытался обтереть ее рукой.

Мною овладело сильнейшее искушение выхватить меч, подняться снова и обрушить его на Тифона; однако я понимал, что у него будет достаточно времени, чтобы разгадать мои намерения и выпустить меня. Даже если бы моя затея удалась, я бы все равно погиб.

– Я повелеваю тебе, – раздался надо мной голос Тифона, показавшийся таким далеким в этом золотом безбрежье, – испросить у твоего талисмана помощь, которую только он способен тебе оказать.

Он умолк, и каждый миг казался мне вечностью.

– Он может тебе помочь?

Я собрался с мыслями и выкрикнул:

– Нет!

– Понимаешь ли ты, где находишься?

– Вижу. На лице. На лице горы-автарха.

– Это мой лик – разве ты не видел? Это я был автархом. И я иду снова. Ты находишься у моих глаз, спиной к радужной оболочке правого глаза. Постигаешь? Ты всего лишь слеза, одна-единственная моя слезинка. Если я захочу, то через миг уроню тебя, и ты запятнаешь мое одеяние. Кто может спасти тебя, владелец Талисмана?

– Ты, Тифон.

– Только я?

– Только Тифон.

Он подтащил меня назад, и я уцепился за него, как когда-то мальчик цеплялся за меня, и держался, пока снова не оказался в огромной зачерепной полости горы.

– А теперь, – сказал Тифон, – предпримем еще одну попытку. Ты должен снова подойти вместе со мною к глазу, но на этот раз – добровольно. Может быть, тебе будет легче, если мы подойдем не к правому глазу, а к левому.

Он взял меня за руку. Думаю, в известном смысле я шел добровольно, коль скоро я переставлял ноги; но еще никогда я не ходил с такой неохотой. От прямого отказа меня удерживала лишь память о только что пережитом унижении. Мы остановились у самого края глаза; Тифон жестом приказал мне выглянуть наружу. Под нами колыхался океан облаков, синий в тени и розовый в солнечном свете.

– Автарх, – спросил я, – как мы оказались здесь? Ведь судно, в котором мы летели, так долго неслось вниз по туннелю.

Он только пожал плечами.

– А почему гравитация должна служить Урсу, если она может служить Тифону? И все-таки Урс красив. Взгляни! Перед тобою мантия мира. Прекрасна, не правда ли?

– Воистину прекрасна, – согласился я.