Книга о Боге

Вот и я как раз недоумевал по этому поводу. Он в этом году не прислал новогоднего поздравления, я уж не знал, что и думать, и вот, пожалуйста, вернулись назад мое письмо и новогодняя открытка, отосланные два месяца тому назад…

— Может, ты перепутал номер дома? Говорят, в Париже не доставляют почту, если указан неверный адрес.

— Да нет, все точно… Меня беспокоит, что он не прислал мне обычного поздравления… В нашем возрасте сразу возникает мысль — не умер ли…

— Разумеется, возникает. А почему, ты думаешь, перед Новым годом я так настаивал, чтобы ты не забыл отправить поздравления? Ведь в прошлом-то ты никому не написал. Ты тогда отмахнулся, мол, тебе не до того, надо писать книгу. Помнишь? Думаешь, твои друзья и читатели не волнуются, когда не получают от тебя новогодних поздравлений, ведь они знают, что ты уже стар и слаб? Сейчас-то ты ведь ничем не занят? Бог-Родитель не торопит тебя с третьей книгой, почему бы тебе не написать хотя бы тем, кто прислал поздравления тебе? Это ведь вовсе не сложно, текст можно отпечатать на принтере, потом нанять кого-нибудь из студентов и попросить написать адреса на конвертах. На такую малость способен каждый. А пока ты будешь все обдумывать да осуществлять, глядишь, и от Бруделя придет письмо.

Ну вот, началось, до чего же он любит совать нос не в свое дело! Я погрузился в угрюмое молчание, он тоже некоторое время молча смотрел на меня, словно пытаясь угадать, согласен я или нет, потом опять взялся за свое:

— А от Мориса Русси пришло поздравление? Если бы с Бруделем что-нибудь случилось, он известил бы тебя. Так что волноваться пока нечего.

Я не стал отвечать, в тот момент мысли мои были заняты совсем другим.

Старея, начинаешь обращать внимание на совершенно нелепые вещи… Вот вам пример. Я совершенно уверен, что человек появляется на свет не один (я не говорю о близнецах, это особый случай), а вместе с неким незримым существом, которое на протяжении всей жизни следует за ним неотступно, как тень, с чем-то вроде своего второго «я». Это второе «я» бесплотно и недоступно взору, поэтому его редко кто замечает, человек взрослеет, и оно, словно близнец, взрослеет вместе с ним. Дети в большинстве своем счастливы и эгоцентричны, поэтому не обращают внимания на это второе «я», впрочем, и взрослые по причине постоянной занятости обычно не ощущают его присутствия, тем более что оно, это второе «я», не имеет видимого обличья.

Но меня в трехлетнем возрасте бросили родители, я был одиноким, несчастным ребенком и, возможно поэтому, довольно рано заметил, что со мной рядом кто-то есть.

Как-то осенью, когда я учился в пятом классе начальной школы, я предпринял попытку покончить с собой, бросившись в реку Каногаву, и в тот миг, когда уже готов был это сделать, меня остановила полыхавшая алым светом Фудзи — она громко закричала с противоположного берега реки, осыпала меня бранью, я заплакал и отказался от своего намерения. После этого (как я уже писал в предыдущей книге) каждый раз, когда я обращал взор к Фудзи, она безмолвно подбадривала меня, а иногда, когда я бывал один, я слышал ее, или очень похожий на ее, голос — он поддерживал меня, внушал мне уверенность в своих силах. Мне, ребенку, это казалось более чем странным. Когда в шестом классе начальной школы на уроках этики я познакомился с понятием «совесть», мне впервые пришло в голову: наверняка это был голос совести — и на этом я успокоился. Но в третьем и четвертом классах средней школы у меня опять возникли большие сомнения по этому поводу. Ведь то, что мы называем совестью, является как бы частицей души, а значит, находится внутри человека, поэтому «голос совести» не может доноситься откуда-то извне, он должен звучать в душе и отвечать на вопросы, которые задает себе человек, анализируя свои действия. Но тот голос, который подбадривает и распекает меня начиная с отроческих лет, звучит вовсе не внутри меня, он определенно доносится откуда-то извне. Кому он принадлежит, я не знаю, потому что не вижу то существо, которое со мной разговаривает. Интересно, чей он? Или мне просто кажется, что я слышу чей-то голос?.. Такие вопросы мучили меня с детства, но у нас в школе не было учителя, который отнесся бы к моим сомнениям серьезно и помог бы их разрешить. Сам же я с ними справиться не мог, и они лишь добавляли страданий, которых в моей жизни и без того было немало.