Книга о Боге

В ту ночь я не мог заснуть: слова двойника не выходили у меня из головы. Мне и самому случалось задумываться о том, что, выполняя заказы, которыми заваливают меня разные газеты и журналы, я лишаю себя возможности писать то, что мне действительно хотелось бы написать, поэтому я очень хорошо понял, что имел в виду голос. Но вот что это за важный человек, которого я якобы обрекаю на смерть? Сколько я ни ломал голову, никак не мог сообразить. Пока я мучительно боролся с бессонницей, вот что вдруг пришло мне на ум. После войны я раза три ездил в Европу на разные международные конференции и обычно после окончания официальной программы месяца два проводил во Франции. Тогда двойник ни разу не обнаруживал своего присутствия. И ни разу не ответил мне, когда я сам обращался к нему за советом. Может, это потому, что в Европе у меня никогда не бывало приступов астмы и я прекрасно себя чувствовал? Но ведь в Токио он разговаривал со мной, когда я был вполне здоров, так что, наверное, дело вовсе не в этом. Что же, выходит, он бросил меня и не поехал со мной за границу? Но в таком случае он никакой не двойник, а совершенно отдельная от меня личность?

Я окончательно запутался, и вдруг откуда-то сверху раздался голос:

— Да, я совершенно отдельная личность. Меня зовут Дзиро Мори. Я надеялся, что ты догадаешься об этом раньше, но тебе надо было дожить до шестидесяти, чтобы наконец прозреть. Ну и глуп же ты, не ожидал от тебя такого!

От неожиданности я подскочил на кровати, но в комнате никого не было.

После нескольких дней размышлений я решил отказаться от всех заказов и, покончив с журналистикой, целиком сосредоточиться на давно уже начатом произведении. А для того чтобы умереть самому и освободить жизненное пространство для некоей личности, именующей себя Дзиро Мори, я решил написать первый в Японии монументальный роман-эпопею, в котором он стал бы главным героем. Я подумал, что ему и самому будет приятно выступить в этой роли, поэтому он примется помогать мне с большим, чем раньше, энтузиазмом, и общими усилиями мы напишем книгу без особого труда.

Книгу я назвал «Человеческая судьба» и сразу же приступил к работе, начав со школьных лет своего героя. Иногда, нуждаясь в совете, я пытался разыскать его, напрягал слух, озирался по сторонам, но он не подавал никаких признаков жизни. Полагая, что Дзиро Мори сконфужен столь пристальным вниманием к своей персоне, я смирился и решил ждать, пока он сам не соизволит заговорить со мной.

«Человеческую судьбу» я начал писать в шестьдесят четыре года, а закончил, написав четырнадцать томов, в семьдесят один, и за все это время он ни разу не подал мне никакого знака, ни разу не обнаружил своего присутствия. Более того, он и потом много лет не заговаривал со мной.

В конце концов я понял: объявив мне, считавшему его своим двойником, что он вовсе никакой не двойник, а отдельная личность, он тем самым заявил о своей готовности умереть. Вынудив меня умереть для журналистики, которая долгое время была смыслом моего существования, он умер вместе со мной — мы словно совершили самоубийство по сговору, заколов друг друга кинжалами. Придя к этому выводу, я испытал облегчение, и как-то незаметно сами собой прекратились тяжелые приступы астмы, так долго мучившие меня…

Да, чудные дела творятся, когда человек, приготовившись к смерти, неожиданно остается в этом мире и живет, полностью отрешившись от эгоистических желаний и низменных чувств.

Мне говорили, что мой новый роман нигде не примут, но одно издательство все-таки согласилось его опубликовать и выиграло: роман получил хорошие отзывы и быстро разошелся. Когда вышли первые шесть томов, я получил премию министра образования, а после выхода двенадцатого тома — премию Академии искусств, чуть позже меня избрали в члены этой академии. Все эти почести для меня, ощущавшего себя покойником, были лишь тяжким бременем, однако благодаря гонорарам я получил возможность прожить последние годы своей жизни, ни в чем не испытывая нужды.

Сколько лет прошло с того времени, не помню, но однажды, года через два после смерти жены, я сидел днем в кабинете, и вдруг ко мне без всякого стука ворвался человечек лет эдак шестидесяти и, остановившись перед столом, заявил:

— Не будь размазней! Нельзя так легко сдаваться, даже если потерял жену. Когда человек остается один, для него начинается новая жизнь. Мужайся! Ты должен показать своим читателям, что еще способен жить достойно, и таким образом отблагодарить их за все, у тебя просто нет другого выхода.

— Ну и нахал! А ну убирайся отсюда! Да кто ты такой, в самом деле?

— Я, конечно, могу и убраться, но ты, однако, забывчив. Я — Дзиро Мори.

Пораженный, я вскочил:

— Но где ты?

— Как где? Здесь, разве ты не видишь? Ну и рожа у тебя! А, вот оно что, тебя удивляет, что я совсем не постарел? Я такой же, каким был, когда мы расстались, все так же кручусь как белка в колесе, где тут помнить о возрасте. Ты теперь тоже остался один, и тебя ждет новая жизнь. Так что бодрись. Ладно, я к тебе еще загляну…