Книга о Боге

— Стыдно в этом признаваться, но — я уже говорил вам об этом прошлым летом в Каруидзаве — после смерти Ёсико я узнал, что она довольно долго тайком от меня занималась хайку под руководством Кёси[62]. У меня возникла идея к третьей годовщине ее смерти сделать сборник ее хайку и раздать всем близким… Я достал ее стихи, которые бережно сохранила невестка, и стал их читать. Я и не предполагал, что их так много! Большая часть была опубликована в «Хототогису»[63]. Ёсико вырезала их и наклеивала на листы бумаги, с обратной стороны подробно записывая время публикации, собственные соображения и отзывы учителей. Я обнаружил целых тридцать подшивок по сто листов в каждой. Начав читать с первой, я попытался отобрать около ста пятидесяти хайку для памятного сборника, но стихов оказалось так много, что я пришел в смятение… Меня мучило раскаяние, что я не издал ни одного томика при ее жизни, хотя вполне мог это сделать, я чувствовал себя виноватым перед Ёсико… Потом подумал — что за мелочность, почему надо выбрать именно 150 стихотворений? — и в конце концов окончательно запутался, но тут как раз пришла невестка и сказала совершенно неожиданную для меня вещь…

Оказывается, когда после смерти Ёсико она приводила в порядок ее комнату, то в глубине шкафчика обнаружила около тридцати университетских тетрадок. Вспомнив, что Ёсико как-то полушутя сказала: «После моей смерти сожги их», невестка хотела было так и сделать, но сначала решила просмотреть тетрадки. Пробежав глазами по строчкам, она была потрясена — у нее возникло ощущение, что Ёсико внезапно заговорила с ней. Сжигать тетради ей расхотелось, и, не зная, как быть, она решила посоветоваться со мной…

Я тут же попросил невестку перенести тетради в мою комнату. Оказалось, это что-то вроде дневника, куда Ёсико записывала свои мысли и чувства. Начав читать, я, как и невестка, оказался во власти странного ощущения, будто слышу голос Ёсико. «Что же это, — подумал я, — получается, Ёсико жива и говорит со мной, зачем тогда выбирать какие-то жалкие сто пятьдесят хайку к третьей годовщине ее смерти? Это просто глупо… Ведь в моем сердце она так и осталась живой, а теперь я стану читать эти тетради, и мы сможем делиться друг с другом самым сокровенным, подбадривать друг друга…» Эта мысль заставила меня окончательно воспрянуть духом…

Я долго думал, каким образом можно воплотить в жизнь то, что мне внезапно открылось… Став нормальным живым человеком, я отказался от своих холодных, бесстрастных стихов, на которые вотще затратил столько лет и столько сил, и решил писать стихи в свободном стиле, стихи, непосредственно взывающие к сердцам людей. Я действительно написал некоторое количество таких стихов, и мне показалось, что Ёсико они бы понравились… Я подумал: будь Ёсико жива, мы могли бы выпустить с ней общий сборник… Но вот как это осуществить теперь?..

В конце концов я понял, что надо выбрать какую-нибудь тему и, уже исходя из нее, подбирать стихи. Для начала я сделал этот сборник, постаравшись успеть к третьей годовщине смерти Ёсико. Я уверен, что в ближайшие годы мне удастся выпустить еще несколько таких сборников, ведь благодаря этим тридцати студенческим тетрадям Ёсико будет всегда жить рядом и помогать мне. Кто-то может посмеяться надо мной, но именно сейчас мне впервые открылось, какая это радость — жить поэзией.

— Вот оно что… Я хорошо тебя понимаю и разделяю твою радость.

— Ну если вы ее разделяете, то и Ёсико наверняка будет рада.

— Название «Узкая лестница» — это какой-то символ?

— Взгляните на эту вот страницу, — сказал Каваиси и раскрыл передо мной книгу.

На указанной им странице было три коротких стихотворения, по форме напоминавших танка.

Очи воздев
К атмосфере, где обитает
Душа жены,
Рассказываю о разном —
Мое задание на день…

Как бы и мне

Воспарить туда, в атмосферу, —
Безумное желание.
Увы, я пока еще человек.
Обремененный плотью…

Пока я искал

Лестницу, чтобы подняться
Вверх, к атмосфере.
Жена мне вдруг подсказала:
«Ты просто со мной говори…»

— Ах, значит, лестница — это слова?

Но как же она узка, как же, увы, ненадежна!

Далее начинались обстоятельные разъяснения по поводу атмосферы, в целом это был прекрасно написанный текст, проникнутый трепетной любовью к жене.

— Это не совсем танка, конечно, ну и ладно. Остальное вы просмотрите как-нибудь на досуге.