Книга о Боге

— Твои тесть с тещей ведь были ревностными почитателями Сутры Лотоса. Помнишь, как, на следующий день после твоего возвращения на родину, в Нагою приехала известная монахиня-заклинательница? Она возжигала в доме курения и, громко распевая Сутру Лотоса, молилась об изгнании духов болезни. Помнишь, ты тогда еще испугался и сбежал в Токио? Ту же монахиню пригласили, когда твоя жена должна была ехать в Кобе, и она в течение трех дней мучила ее своими молитвами и заклинаниями. И вот, недели через полторы, даже меньше, все трое вернулись в Нагою, и твою жену осмотрел доктор А. Несказанно пораженный, он сказал, что никакой операции не требуется. Ты ведь не знал о том, что произошло тогда в доме Кунико Идэ, тебе просто сказали, что все прекрасно. Ну как, хочешь узнать? Матушка уселась перед приехавшими и, плача, обратилась к твоей теще. «Госпожа, — сказала она, — вы столько натерпелись в своей жизни. Вас ведь называли Комати[16] из Сиги, вам едва исполнилось шестнадцать, когда вас насильно выдали замуж за господина адвоката, а он года через три возьми да загуляй, и сколько же страданий выпало вам на долю! Пришлось принять в дом десяток его детей от трех чужих женщин и растить их как собственных. Сколько раз вы готовы были с горя броситься в старый колодец в саду, но каждый раз Бог удерживал вас от этого шага… И доченьку вашу как не пожалеть. Да, милая, ведь вместе с тобой под одной крышей воспитывалось несколько сводных братьев и сестер, и мать, не желая, чтобы они чувствовали себя в чем-то ущемленными, тебя не баловала — наоборот, всегда была строга с тобой. Никогда в жизни ты не ходила в гости или еще куда втроем со своими родителями. Других мужчин, кроме отца, ты не знала и выросла в убеждении, что все остальные мужчины точно такие же, поэтому и мужу своему не доверяешь. А ведь твой отец и твой муж — совершенно разные люди. В отце на девять частей человеческого приходится одна часть божественного, а в муже — наоборот: на одну часть человеческого — девять частей божественного. Ты должна доверять своему мужу. Да, господин А., Бог открыл мне, в чем причина болезни вашей дочери. Попросите у вашей жены прощения за все страдания, которые вы ей причинили, поклянитесь, что не станете ее больше мучить, вступая в связь с другими женщинами. Если же вы этого не сделаете, то через два года умрете от апоплексического удара. Помните, несколько лет назад вы свалились месяца на три, но это было только предупреждение, болезнь затаилась, ведь вы и сейчас подволакиваете правую ногу, верно? Вы поняли меня? Если поняли, то не ходите в больницу, а погуляйте недельку по Киото и Наре, побалуйте жену и дочь, глядишь, барышня и поправится». Потом Матушка вознесла молитву, подула вашей жене в спину и, сказав: «Вы, барышня, не волнуйтесь так из-за денег. Я вам дам много денег», — похлопала ее по спине. Когда же гости собрались уходить. Матушка взяла листок белой бумаги и кистью начертала на нем «1 000 000 иен», после чего сказала: «Такую сумму любой может положить в банк, а потом брать сколько нужно. Спрячьте это поглубже в ящик комода или в кошелек и берегите. Когда будет в том нужда, Бог обязательно пошлет вам необходимую сумму, так что ни о чем не беспокойтесь…» И вот твоя жена выздоровела и уверовала в Матушку из Харимы. Это было осенью 1932 года. С тех пор в течение десяти с лишним лет два раза в году, весной и осенью, Матушка, приезжая в Токио, непременно останавливалась на день-два погостить в вашем доме. Помнится, тогда ты писал, что, оказывая помощь людям, она творит чудеса, доступные только Богу. Значит, ты тоже считал ее наместницей Бога в мире людей. Его посланницей? Так почему же теперь ты говоришь, что она вовсе не была Богом и не знаешь, о чем писать? Похоже, ты просто выжил из ума от старости!

Я невольно вскочил. Приложив ладонь к стволу нашего старого клена, взглянул на небо. И, обращаясь к этому чистому, уже осеннему небу, безмолвно вскричал:

— Я вовсе не имел в виду, что она творит чудеса, доступные только Богу! Я позитивист и как позитивист всего лишь записывал то, что происходило вокруг меня, ни на йоту не отступая от фактов. От самой этой женщины я слышал, что она во исполнение обета, данного Богом, и по поручению живосущей Вероучительницы Мики явилась в мир на празднике тридцатилетия Тэнри и принялась помогать людям. Ее преследовало верховное руководство Тэнри, поэтому ей так и не удалось до конца выполнить свою миссию. В детстве я часто слышал, что на празднике тридцатилетия появится Бог, и очень ждал этого, но мои ожидания были обмануты: мой дед и все члены его семьи скончались в полной нищете, прожив жизнь, полную лишений. Поэтому я не верил в эту женщину и не считал ее посланницей Бога. Начнем с того, что я и в Тэнри-то не верил, просто интересовался всякими необычными явлениями.

Тут, словно желая успокоить меня, клен прошептал: