Книга о Человеке

Бог Великой Природы говорит: «Вы сильны в правде. Одобряя вашу правду, Великая Природа пришла на помощь… Вскоре я возвещу жене, в чем ее правда…»

— Драгоценные слова.

— Берегите же возродившуюся жену и почитайте ее как солнце вашего дома, говорит Великая Природа. Тогда в вашем доме солнце никогда не скроется в облаках, всегда будет ярко светить, семья будет счастлива, и детишки вырастут всем на загляденье… И это тоже награда за вашу долголетнюю правду, говорит Великая Природа.

— Спасибо большое. Наверно, мы должны как-то отблагодарить Бога?

— Великая Природа радуется, что жена ваша исцелилась, это и есть благодарность. Больше ни о чем не заботьтесь.

— В тот день, когда жена наберется сил, мы вместе придем вас поблагодарить, а сейчас разрешите откланяться, я и так отнял у вас много времени…

Он поднялся. Я проводил его до ворот и увидел, что возле машины его ждет шофер. Возможно, я говорил с известным политиком или финансистом, так или иначе, общение с этим душевным человеком подняло мне настроение. Когда я вернулся в столовую, дочь уже заставила весь стол всевозможных размеров бутылочками для «Божьей воды» — их принесли люди, ждущие в гостиной. Не так просто приготовить «Божью воду», чтобы хватило на всех. Ведь для этого надо отказаться от своего «я» и простодушно принять в себя истину Бога.

А в моем возрасте ох как трудно стать простодушным.

Глава восьмая

Несколько лет назад, кажется поздней осенью, профессор Кодайра, известный специалист по сравнительному религиоведению, по пути в университет зашел ко мне и торопливо сообщил:

— Основательница учения Тэнри вошла в одного молодого человека, и ему хотелось бы непременно с вами встретиться. Вы согласны? Мне не раз приходилось иметь дело с подобными явлениями и проблемами, но я никогда в них не верил, однако этот случай иного плана, хоть раз обязательно встретьтесь с ним!

Странный разговор, но поскольку просьба исходила от моего близкого друга, я ответил, что всегда готов встретиться. На этом наш разговор закончился, профессор спешил в университет и, ничего подробно не объяснив, даже не присев, ушел.

На следующий день около десяти профессор пришел, приведя двадцатилетнего юношу по имени Ито…

Оба они сели рядком на диван в гостиной.

Ито, к моему удивлению, оказался пышущим здоровьем красавцем. Ценя время профессора, я без долгих околичностей сразу спросил юношу:

— Как выглядит вероучительница?

— Так ведь она сейчас стоит у вас за спиной.

Я обернулся, но, разумеется, там никого не было. Между тем юноша описал ее лицо, ее фигуру и даже характер.

После войны я в течение десяти лет писал «Вероучительницу». В Центре Тэнри мне заявили, что у них нет никаких материалов, и отказали в поддержке, поэтому я сам ходил, собирал материалы и искал ее фотографии. При ее жизни фотография еще не была распространена, и мне не удалось обнаружить ни одного заслуживающего доверия снимка вероучительницы. Было три места, в которых хранились и почитались ее изображения. Я посетил их и «удостоился лицезрения», но все это были картины, выполненные в японской манере, и понять по ним, как в действительности она выглядела, было невозможно.

Но пока в течение долгих десяти лет я писал «Вероучительницу», рисуя в душе ее образ, впитывая речи и поучения, невольно мне стало казаться, что я представляю себе ее облик, и, успокоившись, я смог завершить биографию.

Самое удивительное, что ее облик представлялся мне точь-в-точь таким, как его описывал сидящий возле профессора Кодайры юноша. И я обратился к нему:

— Вы говорите, что госпожа Родительница хочет мне что-то сообщить. Что ж, давайте послушаем.

— Мне трудно так, сидя на диване… У вас нет комнаты, где можно было бы сидеть на циновках?

Я проводил его в комнату покойной жены.

В ней было пусто, ничего, кроме ее маленького алтаря, да на западной стене над батареей висела картина одного известного художника «Парижские стены». Я достал с полки три подушки.

Юноша сел спиной к картине, лицом к нам двоим. Затем повернул голову к стене, дважды хлопнул в ладоши, помолился и вновь оборотился к нам. Профессор сполз с подушки на циновки, и я последовал его примеру.

Лицо юноши, не прекращавшего молиться, во мгновение ока преобразилось: глаза навыкате, рот по-старушечьи изогнут, — и в ту же минуту послышался старческий голос:

— Всех вам благ… После того как в двадцатом году Мэйдзи я, сократив на двадцать пять лет срок своей жизни, возродилась — умерла, пообещав через сто лет спасти мир в качестве живосущей родительницы, я открыла каменные врата небес и вернулась…

Услышав эти слова, я был ошеломлен.