Книга о Человеке

Он сказал, что является моим давним почитателем, а этой весной случайно оказался на моем выступлении в музее. Сейчас же он приехал в столицу в командировку по служебной надобности и непременно хочет меня посетить. Мы условились встретиться в удобный для него день. При встрече выяснилось, что он и есть тот господин, что сидел на моем выступлении в первом ряду. Наша встреча продолжалась не более часа, но во время беседы я заметил, что его лицо как будто лучится, а слова западают в душу. Содержание нашего разговора было не слишком интересным. Он в основном рассказывал о себе. Работает в полиции Окаямы. Рано потерял отца, мать семидесяти лет жива и здорова. С юных лет она была страстной поклонницей учения Тэнри, и он школьником придерживался ее веры, но сейчас он приверженец буддизма, занимается дзенской медитацией. Есть младший брат и трое детей. Брат окончил медицинский факультет университета Окаямы, стал помощником профессора Н., потом его ассистентом, женился на дочери профессора и вместе с женой проходит стажировку в ФРГ. Все дети учатся в средней школе. Жена несколько лет назад стала глохнуть, прошла курс лечения у знаменитого университетского профессора, совершила обряд покаяния в соответствии с учением Тэнри, но ничто не помогло, и сейчас она почти совсем потеряла слух… Во всем этом не было ничего особо впечатляющего, но поскольку рассказчик был явно взволнован, я не мог внимать его словам равнодушно. В то время я объяснил это тем, что наши души оказались настроены на одну волну. Возможно, поэтому я выслушивал его занудные рассказы о работе в полиции с тем же вниманием, что и рассказы о его детях.

После, месяца через четыре, он вновь нанес мне визит, сказав, что приехал в Токио на два дня по казенной надобности, но на этот раз его сопровождала жена. При нашей прошлой встрече весь его облик, и выражение лица, и жесты источали свойственную полицейским суровость, на этот же раз не осталось и следа от прежней жесткости, на лице играла улыбка, весь его облик был исполнен мягкости. Было очевидно, что поведение его обусловлено заботливым отношением к жене, и я внимательнее присмотрелся к ней.

Жена была молода, даже не верилось, что у нее сын учится в старших классах, красива, к мужу относилась с редкой для жен нежностью. И он искренне отвечал ей взаимностью. В гостиной они уселись рядком на диване, он достал заготовленный блокнот и стал отвечать на мои вопросы, при этом быстро записывая обращенные к нему слова, и так же кратко — свои ответы. Жена, заглядывая в его блокнот, кивала, поднимая на меня глаза, а когда решала, что ее очередь говорить, вставляла слово от себя…

Голос у нее был красивый, чистый, целомудренный, его без всякого преувеличения можно было бы назвать ангельским. Но особенно чудесны, необычны были интонации, манеры выражаться, я просто заслушался. Наша беседа продолжалась почти полтора часа, а когда закончилась, лица обоих супругов сияли неподдельным счастьем. Они собрались уходить. Я испытывал умиление, глядя на то, как он нежно заботится о своей жене, как она, точно любящая дочь, обихаживает его. Я проводил их до самых ворот и долго глядел им вслед, чувствуя в груди волнение.

Потеряв несколько месяцев назад слух, став совершенно глухой, она не разучилась говорить. По ее словам, пока она видит, она не испытывает неудобств, поскольку может поддерживать общение, если собеседник кратко записывает свои слова. Но легко вообразить ежедневные муки этой молодой женщины, на которой лежит воспитание детей. Можно представить муки, неудобства, усилия ее мужа…

«Папочка (так она называла мужа) стал моими ушами, да что там — частью меня!» В ее словах чувствовалось искреннее счастье. Она рассказала, что, когда остается одна, читает мои книги, излюбленное чтение ее мужа, черпая в них жизненные силы, и благодаря этому они каждый день наслаждаются счастьем семейной жизни. Я видел, что истинность ее слов подтверждает нежное, заботливое участие, которое демонстрирует ее муж. Но я, человек эгоистичный, еще больше расчувствовался при мысли, каких душевных терзаний ему стоило, чтобы в результате духовного подвига возникла их сегодняшняя идеальная супружеская любовь, и при этом, в своем благодарственном письме, посланном мне после возвращения домой, он называл меня своим «духовным отцом»!

С тех пор прошло больше десяти лет, но, безо всякого повода с моей стороны, он продолжал почитать меня своим духовным отцом и приблизительно дважды в год непременно навещал меня, через раз беря с собой жену. Обычно он приезжал в Токио по делам службы, соответственно возрасту своему и положению держался со все большим достоинством, она же делалась все краше и привлекательнее, похожая на чистого, безмятежного ангела, несущего радость.

Каждый раз они представлялись мне образцом супружеской пары: жена верит только словам мужа, идет туда, куда ее ведет муж, и в этом видит свое счастье, а муж лелеет жену, как свою половину, относится к ней со всей искренностью и благодаря этому преуспевает в работе и обретает чувство собственного достоинства.