Читаем Книга о Человеке полностью

Он не знал, отдали ли после этого вечернего разговора деньги в банк, но, бывая в городе, каждый раз, перейдя через мост, с почтением взирал на внушительное здание банка. Спрятанные в сундуке, деньги спят, а положенные в банк — приносят доход. Как так получается? — недоумевал он.

Мать в садике при доме держала несколько кур, и брат уже давно уговаривал ее избавиться от них и жить без забот, но она и слышать не хотела.

— Они же каждый день несут яйца! — постоянно говорила она.

Этих яиц было пять штук в день, самое большее семь, но мать не позволяла их есть самим и все уносила на продажу. За одно яйцо она выручала около трех сэнов… Мать радовалась, считая, что тем самым вносит важный вклад в семейный бюджет. И даже не задумывалась о том, сколько усилий требуется, чтобы заготовлять корм, убирать сад. И ему часто приходило в голову, что если положить в банк сто иен, можно на процентах заработать деньги, равные тем, которые мать выручала за яйца в результате годового труда…

Это казалось ему невероятно странным. Как-то раз, случайно проходя мимо большого здания банка, он увидел, как в него входит молодая девушка. Набравшись мужества, он вошел вслед за ней, и удивлению его не было предела. Он ожидал, что окажется в темном помещении, а очутился в ярко освещенном электричеством зале. Входящие с улицы люди подходили к перегородке, за которой работали молодые мужчины и женщины, обслуживавшие вошедших через металлическую решетку…

— Меня потрясла мысль, — продолжал Ёсабуро, — что эти молодые мужчины и женщины начисляют проценты на вложенные деньги. Вероятно, удивление, испытанное в тот момент, и пробудило во мне желание стать банковским служащим, вскоре я поступил в школу высшей ступени… К этому времени рыбаки, в отличие от вашей эпохи, стали жить зажиточно, в любом доме в сундуках спала не одна стоиеновая купюра. В сравнении с тем, что было до войны, говорит моя матушка, теперь — сущий рай, но при этом она, сколько ее ни отговаривают, до сих пор держит кур. «А что, если мы опять угодим в ад?» — говорит она.

Тут жена не выдержала и вмешалась в наш разговор:

— Господин Ёсабуро, вы, кажется, сказали, что на этой неделе заканчивается срок подачи прошений о приеме на работу?

— Да, и я решил — всю ночь просижу в углу вашего сада, но допрошусь. Надеялся, что смогу убедить вас своим рассказом…

— Я завален работой! Твое присутствие мне мешает. Понимаешь ли ты, какую ответственность несет поручитель перед банком?

— Да, начальник университетского отдела по распределению доходчиво мне объяснил.

— Ты уверен, что меня не подведешь? Можешь поклясться?

— Да, работа в банке — мое жизненное призвание и я ни за что вас не подведу!

Я сказал жене шутливо:

— Слышала его клятву?.. Если в будущем что случится, вместе посмеемся, какие мы были наивные… Это стоит того, чтоб стать поручителем!

— Большое спасибо! — Юноша, бухнувшись на колени, отвесил поклон.

— Приноси завтра утром свое прошение! — отрезал я и уже собирался подняться, но он сказал, что прихватил прошение с собой, и достал его из внутреннего кармана. В прошении были уже вписаны место моего рождения и мой нынешний адрес. Мне оставалось лишь поставить подпись. Но в доме не нашлось ни кисти, ни тушечницы. Ёсабуро сказал, что подпись будет действительна, если я распишусь обычной ручкой, поэтому я воспользовался толстой ручкой «Монблан». Он попросил меня приписать перед моим именем «романист», я написал — «писатель».

— Разве есть разница между романистом и писателем?

— Я не романист, а писатель. Когда-нибудь ты это поймешь, — сказал я и передал ему прошение.

Он тотчас надел свои старые гэта и, торопливо попрощавшись, ушел.


Не знаю, сколько прошло времени, я уж и думать о нем забыл, как вдруг однажды вечером он вновь появился в нашем доме. Смотрелся он непривычно — в ботинках, в форме студента Токийского университета. Жена сообщила мне об этом, не заходя в кабинет. Я тотчас спустился.

Он сидел на циновке, улыбаясь. Сказал, что сдал только что устный экзамен на место в банке М. Письменный экзамен состоялся ранее, и он, по его словам, был доволен своими ответами.

— Мне неизвестно, кто из экзаменаторов был господин Накатани, но я всем отвечал хорошо.

— Как так?.. Я-то думал ты подашь заявление и, в свойственной тебе манере, отправишься прямиком к Накатани… даже волновался… А ты, значит, вот как…

— Я и вправду хотел сразу же нанести визит, но начальник отдела по распределению меня предостерег… Мол, так нельзя, таким поступком я произвел бы неблагоприятное впечатление…

— Теперь, когда экзамены закончились… ты готов к тому, что тебя могут не взять в банк?

— Я не допускаю такой мысли, — сказал он решительно и, к моему удивлению, не засиживаясь, вскоре ушел.


Прошло всего два часа, когда раздался вдруг звонок от Накатани.

— Ты поручился за одного из претендентов на место в нашем банке. Он кто тебе — родственник?

— Ближайший сосед. Фамилия одна, так что в далеком прошлом, может, и было какое-то родство, но сейчас мы по документам не родственники.

Перейти на страницу:

Все книги серии Трилогия о Боге

Книга о Боге
Книга о Боге

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии. В 1965 году Сэридзава сменил Ясунари Кавабату на посту председателя японского ПЕН-клуба.«Книга о Боге» открывает грандиозную эпопею, которую писатель завершил в девяносто шесть лет. Эта трилогия о человеке, ищущем свой путь к Богу среди трагических событий XX века, принесла ему мировую славу.

Кодзиро Сэридзава

Проза / Классическая проза
Книга о Человеке
Книга о Человеке

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии. В 1965 году Сэридзава сменил Ясунари Кавабату на посту председателя японского ПЕН-клуба.«Книга о Человеке», следуя за «Книгой о Боге», продолжает знаменитую трилогию Кодзиро Сэридзавы, созданную им в последние годы жизни. В центре «Книги о Человеке», построенной на событиях как реальных, так и мистических, — размышления о том, как надо жить, чтобы отвечать своему божественному предназначению.

Кодзиро Сэридзава

Проза / Классическая проза
Книга о Небе
Книга о Небе

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии. В 1965 году Сэридзава сменил Ясунари Кавабату на посту председателя японского ПЕН-клуба.«Книга о Небе» завершает знаменитую трилогию Кодзиро Сэридзавы, следуя за «Книгой о Боге» и «Книгой о Человеке». Здесь автор-персонаж, благодаря неожиданно обретенным сверхъестественным способностям, проникает из мира явлений в мир потусторонний и делится своим мистическим опытом.

Кодзиро Сэридзава

Проза / Классическая проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне