Книга о друзьях

Джек обладает острым как бритва умом и горячим сердцем — редкая комбинация! Послушайся он своего рассудка, непременно стал бы знаменитым раввином, а прислушайся к зову сердца, стал бы святым, еврейским святым, bien entendu[22]. Но он, как уже было сказано, человек прошлых эпох… Сегодня из нас происходят великие грамотеи, ученые мужи, исследователи, даже музыканты, но нет настоящих отзывчивых людей. Образованным людям случается быть монстрами, религиозным — обманщиками. Все, к чему мы прикасаемся в современном мире, тронуто фальшью, это век пластика, ничто не есть тем, чем кажется.

А сейчас я, возможно, скажу нечто, что шокирует кое-кого из моих читателей. Думаю, что детство, проведенное Джеком Гарфайном в лагере, демонстрирует, как из зла рождается добро. Я не знаю, как иначе объяснить его благожелательность, его гуманность, его понимание и отзывчивость.

В конце концов, разве моя мысль так уж странна? Разве христиане не обязаны своим Христом предательству его ученика Иуды?

На днях я узнал из уст одного врача, побывавшего на войне, что, по его сведениям, больше половины охранников в лагерях были добровольцами из других стран, то есть не немцами.

Впрочем, хватит об этом… а то кто-то может вообразить, будто я пытаюсь оправдать нацизм, что чудовищно далеко от правды.

Я просто хочу подчеркнуть, что зло и добро смешаны в человеке. Никто из нас не видел совершенного человека, и хотя у нас перед глазами есть благороднейшие примеры, понятно же, что и они не святые. Мы также знаем, что кое-кто из так называемых святых был близок к тому, чтобы стать монстром.

Сменим тему. Лично мне особое удовольствие доставляло видеть, как Джек Гарфайн обнимает и целует женщину. И если это была похоть, то тогда придется и похоть назвать одной из его добродетелей.

Вообще-то я сейчас предпринял некое число довольно жалких попыток объяснить, почему Джек был действительно святым. Ну или святым, который от полноты своего сердца позволяет себе при случае согрешить. (И без этого фарса раскаяния после…) Нет, его поведение напоминает мне об основателе дзен-буддизма, религией которого было отсутствие религии. Ни раскаяния, ни вины, ни стыда! Как это освежает!

Джо Грей

Я собирался сделать эту главу последней, но вдруг понял, что не могу рисковать и откладывать ее на потом, когда моя жизнь может оборваться в любой момент. А мне бы не хотелось, чтобы «Книга о друзьях» осталась без Джо Грея, который столько для меня значил. Значил, сказал я? Я хотел сказать значит, потому что в моей памяти он жив как никогда.

Джо любили все — мужчины, женщины, дети и животные — и еще ненавидели. Рожденный и воспитанный в Ист-Сайде, Манхэттен, он обладал всеми качествами образцового представителя нью-йоркской популяции, которая дата миру столько знаменитостей. Вот только Джо не был так называемой знаменитостью, и это мне в нем особенно нравилось — отсутствие амбиций. Он довольствовался своей ролью фокусника и трюкача, каскадера, каковым стал после недолгой цирковой карьеры. Я уверен, что он бы с огромным удовольствием вообще ничего не делал и жил бы на небольшое пособие — так, чтоб можно было каждый день ходить на пляж, читать любимые книжки и иметь еще парочку симпатичных женщин на прицеле. Ах да, и еще чтоб рядом был его пес — Байрон, самый преданный приятель Джо.

Хотя его карьера боксера оборвалась очень быстро, она все же оставила на моем друге свой отпечаток, даже чисто внешне, а точнее, изменила его облик к лучшему. Свой типично семитский нос Грей сломал в одной из первых схваток, а закончил он выступать на ринге сразу после того, как был впервые нокаутирован. Это подействовало на него словно холодный душ, он вдруг осознал, что никогда не дорастет до своего кумира Бенни Леонарда.

Старший брат Джо Мак Грей (по прозвищу Киллер Мак) жил в Голливуде и хорошо зарабатывал, будучи менеджером у одной звезды. Мак убедил своего братца присоединиться к нему, обещая подыскать работенку в кино. Прежде чем отправиться в Голливуд, Джо сделал себе новый нос, прибегнув к помощи пластической хирургии. В результате из мордастого бугая он превратился в красавчика, пользующегося успехом у женщин. Итак, Джо сел на поезд и прибыл в солнечную Калифорнию, которая пришлась ему весьма по вкусу.