Книга о друзьях

Я все еще думал о нашем разговоре, выходя из их дома и машинально направляясь к метро. Только добравшись до станции, я понял, что потратил последние центы на дорогу до Бронкса. Я остановился на ступеньках метро, соображая, что теперь делать. Мне бы следовало вернуться к друзьям и попросить у них взаймы пять центов или четвертак, но было стыдно отягощать их просьбами после того, как они приняли меня по-королевски.

Оглядевшись, я увидел на обочине такси, и меня осенило. Я подошел к водителю, поведал ему свою историю и предложил в уплату пальто, если он довезет меня до Бруклина.

— Вы что, серьезно? — вскричал он, выскакивая из машины. Я уже снимал с себя пальто, чтобы проверить, подойдет ли оно ему. Он надел — сидело великолепно. Водитель так и светился от счастья, но на всякий случай уточнил: — Вы уверены? Вы серьезно?

Я ответил утвердительно, ни секунды не поколебавшись. В конце концов, у меня дома имелось еще обычное пальто и свитер.

— Ладно, залезайте! — скомандовал он. — Где вы живете? Будете показывать дорогу, когда пересечем мост!

Мы уже проехали какую-то часть пути, как вдруг он обернулся и сказал:

— Знаете, мистер, а вы, наверное, чокнутый!

— Я знаю, — ответил я спокойно.

— Вы писатель, да? — был его следующий вопрос.

— Именно. Вы попали в точку.

Мы помолчали. Затем он нарушил молчание:

— Сначала я подумал, что вы просто слабоумный. Но вы говорите как джентльмен и ничего странного в вас нет. Теперь, раз вы писатель, мне все понятно. Писатели — вообще жуткие чудаки… Может быть, вы напишете когда-нибудь рассказ об этом.

— Может быть.

Рената и астролог

Меня встречала в гамбургском аэропорту секретарша Ровольта, очаровательная черноглазая и черноволосая молодая вдова-немка с примесью итальянской крови. Она проводила меня в отель, поскольку сам Ровольт не мог сделать этого, ибо вынужден был уехать из города по делам.

На следующий вечер мы с ней ужинали неподалеку от аэропорта. Ни она, ни Ровольт не жили в Гамбурге. Его очень современное издательство находилось в Рейнбеке, деревушке в десяти милях от города.

Чтобы влюбиться в красивую и грациозную Ренату, понадобилось не так уж много времени. В ней было нечто аристократическое, а сила ее обаяния, как я скоро понял, заключалась в языке. Не в языках, хотя она говорила на трех или пяти, свободно выполняя функции переводчика, но в интересе к языку как таковому. Она любила этимологию. Разумеется, я весь превращался в слух, когда она начинала говорить на свою любимую тему.

Плюс ко всему Рената прочла большинство моих книг — и на английском, и на французском. Больше всего мне нравилось, что филология не сделала ее типичной немецкой ученой дамой.

Я приехал в Германию, чтобы проследить за переводом «Тропика Рака», и впервые в жизни получил за это довольно приличный аванс.

Ситуация казалась мне благоприятной и многообещающей. Мы с Ренатой часто ходили по ресторанам и наслаждались отличной кухней и винами.

Оказалось, что у нее двое сыновей приблизительно того же возраста, что мои сын с дочкой, которые теперь жили со своей мамой в Лос-Анджелесе. Их мать только что развелась с человеком, из-за которого сбежала от меня из Биг-Сура.

Однажды Рената попросила съездить с ней в Гамбург, чтобы встретиться там с ее хорошим другом — психиатром и астрологом. Ей казалось, что общение с ним может заинтересовать меня.

Она не ошиблась. Этот человек обладал интереснейшей биографией. Гитлер заставил его стать своим личным астрологом, но ненадолго. Вскоре выяснилось, что он обманывал Гитлера — подавал ему ложные надежды. Он неожиданно оказался врагом Рейха, и ему пришлось покинуть страну. Этот факт и его интерес к работам мадам Блаватской способствовали установлению дружеских отношений между нами. Я забыл его имя, поэтому назовем его Шмидтом.

Несколько месяцев спустя мы с Ренатой загорелись желанием соединить наши жизни. Было решено, что я отправлюсь в путешествие по Европе (Франция, Италия, Испания и особенно Португалия), чтобы найти подходящее для нас жилье.

Мой старый приятель Винсент находился в городе и изъявил желание побыть моим шофером, переводчиком и секретарем на время поездки. (Он довольно хорошо говорил на пяти языках благодаря своей работе в качестве пилота на коммерческих авиалиниях. Он, что называется, повидал мир.)

Мы радостно отправились в дорогу, объехали Германию и постепенно все остальные страны. Мы двигались неспешно, впервые в жизни я не испытывал недостатка денег. Я написал своим детям о моих планах и посылал им открытки на протяжении всего путешествия.

В центральной и южной Франции мне предлагали несколько загородных замков по скромным ценам, но все они находились в жутком состоянии, к тому же мне пришлось бы держать там шофера и кучу слуг, а это не входило в наши планы. Где бы мы ни останавливались, нашему взору открывались потрясающие виды. (Даже Австрия, которая не входила в список мест, подходящих для жилья, поразила нас своими замечательными ландшафтами.)