Книга о художниках

Другим мехеленским живописцем, писавшим водяными красками, был Грегориус Берингс[179], получивший от дома, где жил, прозвище «В ножницах». Прежде он жил в Риме и писал там красивые и привлекательные пейзажи с руинами. Однажды, когда он находился в Риме и нуждался в деньгах, ему пришла мысль, чтоб поскорее получить деньги, написать на полотне картину, изображавшую потоп, где только и было что дождливое небо да вода, на поверхности которой плавал ковчег, но не виднелось ни одного человеческого существа. Когда его спрашивали, что представляла эта картина, он отмечал: «Потоп», а на дальнейший вопрос: «Где же люди?» — он отвечал: «Все утонули. Если вода спадет, вы их увидите; оставшиеся же в живых находятся в ковчеге». После того чуть не каждый хотел иметь подобные картины, а так как они писались очень быстро, то вскоре его кошелек опять стал полон денег, что было ему очень кстати. Он умер в Мехелене в 1570 году.

Я перечислил здесь более или менее всех самых выдающихся мехеленских мастеров, за исключением Кокси и Бола, о которых ниже будет рассказано подробнее.

Все эти мастера размещены у меня не в хронологическом порядке, потому что я главным образом заботился о том, чтобы не пропустить кого-нибудь из достойных людей и, по крайней мере, назвать все имена и хоть бегло коснуться обстоятельств их жизни, поскольку это позволяли добытые мною сведения.

Примечания

Нидерландский гравер и живописец Франс Миннебрур (или Франс Краббе, ок 1480, Мехелен — 1553, там же), с которым в 1921 г. был идентифицирован анонимный Мастер из Краббе, упоминается в архивах Мехелена как мастер гильдии св. Луки, деканом которой он избирался в 1539–1540 гг., и глава местного Братства Богоматери. К. ван Мандер ошибочно сделал из него двух разных художников и назвал годом смерти Краббе 1548-й. На самом деле художник упоминается и позднее, причем в 1552 г. как тяжелобольной, а в 1553 г. — как умерший. Миннебрур испытал влияние Дюрера, с которым познакомился во время посещения им Мехелена в 1521 г. Многим он был обязан также Луке Лейденскому и Яну Госсарту. Алтарь «Страсти Господни» в церкви Францисканцев в Мехелене и другие живописные работы Миннебрура (Краббе), о которых пишет К. ван Мандер, не сохранились, равно как и «Пейзаж с летящими по небу ведьмами», который на одном из аукционов 1662 г. проходил как работа Краббе. В настоящее время с именем мастера связывают лишь группу гравюр.

Жизнеописание Яна Мостарта (Jan Mostart), живописца из Харлема

Подобно тому как у греков был знаменит своей живописью Сикион и позднее у итальянцев Флоренция и Рим, так и в Голландии с самых древних времен славился старинный и великолепный город Харлем, давший миру много замечательных мастеров нашего искусства. Там же родился и вырос происходивший из благородного семейства Ян Мостарт.

Он начал учиться живописи, к которой влекла его природа, еще в очень раннем возрасте у одного мастера в Харлеме, Якоба, довольно хорошего живописца, который написал запрестольный образ для алтаря грузчиков зерна в Большой церкви Харлема[180]. У Яна Мостарта был предок, от которого и он и его семья унаследовали свое прозвище Мостарт. Этот предок участвовал в Крестовом походе императора Фридриха и графа Флориса в Святую землю[181] и во взятии города Дамиетты, древнего Пелузиума, в Египте. В этом городе он совершал чудеса храбрости и, сражаясь с врагами, сломал три меча по самую рукоятку, почему про него стали тогда говорить, что он крепок как горчица (mostaart); отсюда и произошло его прозвище. Император и граф даровали ему и его роду право иметь на щите три золотые рукоятки меча в красном поле.

Будучи не только хорошим живописцем, но и человеком благородным в своих поступках, ласковым в обращении, красивым, красноречивым, щедрым и утонченно вежливым, Ян Мостарт пользовался высоким уважением и был одинаково любимым и желанным гостем как у знатнейших особ страны, так и у самых незначительных людей. Благодаря этим качествам он сделался потом живописцем принцессы Маргариты[182], сестры Филиппа Красивого, короля Испании и отца императора Карла V. На этой службе, окруженный почетом и пребывая всегда там, где был двор принцессы, он оставался в продолжение восемнадцати лет и за это время написал ряд картин и множество портретов с разных вельмож и знатных дам, в которых был весьма искусен и которым умел придавать такое сходство, что изображенные казались как бы совсем живыми.