Книга о Ласаро де Тормес

И таким вот манером мы отбыли весьма веселые и довольные своей проделкой. И ведь никто, кроме меня, не видел вышеописанного. Ибо я поднялся к алтарю, чтобы посмотреть, не осталось ли вина в чашах, чтобы припрятать его в надежном месте, как то было у меня в обычае; и когда мой хозяин меня там увидел, он приложил палец к губам, делая мне знак молчать. Так я и поступил, ему подчинившись, хотя после того, как я увидел чудо, у меня был порыв обо всём растрезвонить, но страх перед моим проницательным хозяином не давал мне возможности с кем-либо заговорить; так это всё во мне и осталось. И ибо он заставил меня поклясться не разоблачать чуда, то так я до сей поры и делал.]

Несмотря на свою молодость, я невольно подумал: «На какие только хитрости не пускаются эти плуты, чтобы обманывать простой народ!»

Всего пробыл я у этого пятого моего хозяина около четырех месяцев и изрядно потрудился, он же недурно меня кормил за счет священников и других духовных особ там, где ему случалось проповедовать[80].

РАССКАЗ ШЕСТОЙ, [О ТОМ,] КАК ЛАСАРО УСТРОИЛСЯ У КАПЕЛЛАНА И ЧТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ

После этого нанялся я растирать краски к одному мастеру, расписывавшему бубны[81], и тоже натерпелся всяких бед.

К тому времени я уже подрос, и как-то раз, когда я зашел в собор, некий капеллан взял меня к себе в услужение. В мое ведение поступили осел, четыре кувшина, кнут, и начал я продавать воду по городу. Это была первая ступенька той лестницы, которая должна была привести меня к счастливой жизни, то есть к сытной пище. Каждый день отдавал я моему хозяину тридцать вырученных мараведи, а в субботу работал на себя, остальные же дни недели удерживал в свою пользу всё, что мне удавалось выручить сверх тридцати мараведи.

Дела мои шли хорошо, и через четыре года на свои немалые сбережения я сумел уже вполне прилично одеться в подержанное платье. Купил я себе старый бумазейный камзол, поеденный молью казакин с расшитыми и прорезанными рукавами, залатанный плащ и отменную старую шпагу из Куэльяра[82]. И вот, одевшись как подобает порядочному человеку, я тотчас же объявил моему хозяину, что он может забирать своего осла, ибо этим ремеслом я решил больше не заниматься.

РАССКАЗ СЕДЬМОЙ, [О ТОМ,] КАК ЛАСАРО УСТРОИЛСЯ У АЛЬГВАСИЛА И ЧТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ

Распрощавшись с капелланом, устроился я на службу к одному альгвасилу. Прожить мне у него пришлось очень недолго, ибо служба эта показалась мне опасной, особенно после того, как однажды ночью меня и моего хозяина заставили спасаться от камней и палок беглые преступники[83]. Хозяину моему, кажется, досталось, но меня они не достигли. На другой же день я отказался от подобного занятия.

Когда же я стал размышлять, какой образ жизни обеспечит мне спокойную и безбедную старость, то Господь надоумил меня и наставил на верный путь. По милости друзей и знатных господ все тяготы и затруднения, которые претерпевал я до сих пор, были вознаграждены тем, что я достиг своей цели, а именно — коронной службы, ибо я удостоверился, что никто не преуспевает так в жизни, как те, что на ней состоят.

Я и поныне занимаю всё ту же должность, служу Богу и Вашей Милости, и на обязанности моей лежит объявлять о винах, которые продаются у нас в городе, о торгах с молотка и об утерянных вещах. Кроме того, я сопровождаю тех, кто подвергается наказанию по суду, и во всеуслышание объявляю об их преступлениях. Одним словом, говоря попросту, — я городской глашатай[84].

[И вот однажды, когда я, исполняя свои обязанности, сопровождал грабителя на виселицу и у меня в руках была здоровенная веревка из пеньки, я вдруг понял и осознал сказанное мне моим слепцом в Эскалоне, и ужаснулся тому, как плохо я ему, столькому меня научившему, отплатил. Ведь именно он — если не поминать Господа — своими наставлениями привел меня к моему нынешнему состоянию.]

На этой службе мне повезло, я быстро освоился со своими новыми обязанностями, и теперь почти все дела проходят через мои руки, так что кому надо продать вино или еще что-либо, тот может рассчитывать на прибыль, только если он прибегнет к посредничеству Ласаро с Тормеса.

С течением времени узнав меня поближе и увидев мои способности и добрый нрав, настоятель храма Спасителя, мой покровитель, он же слуга и друг Вашей Милости, в награду за то, что я объявлял о его винах, решил женить меня на своей служанке. Сообразив, что от такой особы ничего, кроме добра и пользы, мне ожидать нечего, я изъявил согласие, женился — и до сих пор не раскаиваюсь, ибо она женщина добрая, прилежная и услужливая. К тому же я пользуюсь благоволением настоятеля и получаю от него вспомоществование. Так, ежегодно дарит он нам почти целый куль зерна, каждую Пасху[85] — мяса, иной раз два каравая или старые штаны, которые он уже не носит. Он заставил нас снять домик рядом с его жилищем. По воскресеньям и почти каждый праздник мы обедаем у него.