Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта

К «Бедекеру» тесно примыкает повесть «Черные альпинисты» (1994), в которой Прашкевич осмысливает годы, проведенные им на Курилах и на Сахалине. В том же ряду стоит исследование «Адское пламя» (1996), печатавшееся в журнале «Проза Сибири», а позднее выпущенное отдельным томиком в издательстве «Свиньин и сыновья» (Новосибирск). Это размышления писателя о том, какой могла быть составленная им вместе с фантастом Николаем Гацунаевым большая Антология советской фантастики. «Октябрь 1917 года страшной стеной отгородил Россию от остального мира. Начался невиданный, неслыханный до того, поистине фантастический эксперимент по созданию Нового человека. Это ведь главное дело любого режима — создание Нового человека. Человека угодливого или запуганного, работящего или пьющего, агрессивного или смирного, духовного или ограниченного, бессловесного или болтливого — какой человек на данный момент нужен режиму для решения насущных задач, такого и следует создать…».

Несомненно, вечная тема.

Ведь новый человек создаётся и сейчас.

Некоторое время (1994–1997) ты был главным редактором толстого литературного журнала «Проза Сибири»…

Это была прекрасная идея. Высказали и реализовали ее хорошие сибирские предприниматели Леня Шувалов и Аркадий Пасман. Оба не чужды литературе, издали несколько собственных книг. А журналы в те годы практически не выходили, в Сибири точно. И вдруг эти два хороших человека мне говорят: «Геннадий Мартович, ищите авторов». Жаль, денег хватило не надолго, зато в течение трех лет с небольшим лет (и каких лет!) в Сибири (и не только) люди могли читать новые вещи самых разных, самых популярных писателей. Вряд ли кто тогда мог тогда собрать под одной обложкой Валентина Распутина и Евгения Евтушенко, Василия Аксенова и Виктора Астафьева. А я собрал! Сотрудничали с «Прозой Сибири» Роман Солнцев, Александр Бирюков, Кир Булычев, Владимир Войнович, Георгий Гуревич, Николай Гацунаев, Сергей Другаль, Виктор Колупаев, Владислав Крапивин, Василий Коньяков, Борис Стругацкий, Михаил Успенский, Борис Штерн и многие, многие другие. И заметь, речь шла не о журнале фантастики и приключений. «Проза Сибири» была журналом ЛИТЕРАТУРНЫМ, в самом лучшем смысле этого слова. Мы впервые напечатали повесть Татьяны Янушевич «Мифология детства», Ильи Картушина — «Обрубки», великолепные фантасмагорические рассказы Рауфа Гасана-заде, исследование Бори Штерна о Чехове, роман Евгения Войскунского «Девичьи сны», цикл Николая Мясникова «Мои соседи знают о Париже», повесть Александра Етоева «Пещное действо», мемуарно-аналитическую вещь Георгия Гуревича «Приключения мысли», интервью Бориса Стругацкого «Свобода каждого есть условие свободы всех остальных…», повести Евгения Пинаева, рассказы Кира Булычева и Юлии Старцевой, воспоминания Владислава Крапивина, колымские исследования Александра Бирюкова и многое другое, вплоть до оригинальных текстов о. Симеона «Познание от твари Творца и Управители вселенныя» и старовера Афанасия Герасимова «О конце света». К сожалению, хороший журнал требует денег. Пришел дефолт и все скушал.

Ох, как не хватает многим современным авторам стилистической отточенности, которая тебе так легко даётся. Наверное, это идет у тебя от поэзии? А есть вообще разница в подходах к работе над прозой и ритмически организованной речью (так иногда определяют поэзию)?

Разницы нет.

Есть интонация.

У поэтической речи она одна, у прозы другая.

Откуда интонация приходит — мне лично неизвестно.