Книга о Пути жизни (Дао-Дэ цзин)

Человеческая свобода сводит воедино жизнь и смерть – здесь таится исток трагического мироощущения на Западе. Современное «общество спектакля» подтверждает эту истину с особенной убедительностью. Чем более яркой и разнообразной предстает жизнь в сегодняшней индустрии развлечений с ее компьютерными эффектами и мрачными фантасмагориями, тем сильнее отсвечивает она бледным маревом смерти. «Образ жизни» в современном медиапространстве следовало бы назвать, скорее, образом смерти. Попробуем отвлечься от присущего западному мировосприятию трагизма, и мы получим исходную точку рассуждений Лао-цзы: мудрый не ведает опасностей не потому, что дорожит своей жизнью, а потому, что уже вобрал в себя смерть, ибо не имеет своего «я», сам в себе отсутствует. На вопрос апостола: «Смерть, где твое жало?» Лао-цзы мог бы дать краткий и точный ответ: в себялюбивом «я». Мы смертны в той мере, в какой привязаны к своей жизни.

Согласно традиции, эта глава, во многом загадочная, почти фантастическая, учит самой простой вещи: «ценить жизнь». Но для даосов уважение к жизни равнозначно забвению жизни. Справедливость этого тезиса проверить легко хотя бы методом от противоположного. Разве разглагольствования о ценности жизни не оборачиваются сплошь и рядом чудовищным пренебрежением к этой же самой жизни?

Глава 51

Путь рождает их, Совершенство взращивает,

Вещество придает им формы, сила вещей приводит к завершению:

Вот почему все вещи почитают Путь и ценят Совершенство.

Путь почитают и Совершенство ценят не по приказу:

Так всегда происходит само собой,

Посему Путь рождает их, Совершенство взращивает,

Они вынашивают их и вскармливают их,

Дают им вырасти, дают им созреть,

Пестуют их, оберегают их.

Все рождает и ничем не обладает.

Всему поспешествует, а не ищет в том опоры,

Всех старше, а ничем не повелевает:

Вот что зовется сокровенным Совершенством.

В глубине туманных и часто парадоксальных речений Лао-цзы таится безмятежный покой, проистекающий из непоколебимого и радостного доверия к самому источнику жизни. В сущности, вся глава есть плод спокойного и любовного наблюдения над жизнью «как она есть». А жизнь такова, что в ней все рождается и растет как бы само собой, не требуя особого внимания. И когда что-то или кто-то умирает, жизнь так же равнодушно идет дальше. Теперь вглядимся пристальнее: все вещи от рождения несут на себе печать полноты бытия. Путь «сбережения центрированности» не только не подчиняет жизнь неким идеальным моделям или законам, но, напротив, предоставляет свободу выражения каждому существу. Не имея «объективной» нормы, он, в сущности, и не действует сам, а как бы предоставляет всему сущему пространство жизненного роста, свободу быть тем, чем оно может – и не может не быть. Путь – это все вмещающая в себя, пустотная в своем неисчерпаемом изобилии плерома бытия. Ему противостоят не универсальные идеи и отвлеченные понятия, а совершенно конкретные свойства мгновения и места. Мир – бесконечно сложная паутина обстоятельств, служащая средой для выявления всех свойств жизни. В нем каждая вещь несет в себе свой «утонченный принцип», некое внутреннее совершенство, которое не существует вне сообщительности с бесчисленным множеством других качеств. Пустотная цельность и чистое, беспредметное качество, лишенный предметности внутренний образ тела и его столь же пустотные декорум, тень подобны двум значимым отсутствиям, которые освобождают друг другу место, взаимно определяют и удостоверяют друг друга.

Со-небытийность – вот способ существования Пути. Вещи в мире едины не по своему тождеству, а, напротив, по своему различию. Но именно поэтому все сущее «само по себе» вовлекается во всеобщий Путь, который, как «сокровенное совершенство», совершенство совершенств, одаривает милостью целый мир, водворяет все сущее на свое место, никак не проявляя себя, ни к чему не имея пристрастия. А потому жизнь каждого существа совершенно самоценна и свята. Мир для Лао-цзы – «священный сосуд». А люди без принуждения примут власть того, кто достоин быть государем, ибо он живет «одной жизнью» с народом, хотя и не имеет намерения облагодетельствовать человечество. И слава Богу, ибо дорога в ад известно чем вымощена. В конце концов, если Путь позволяет всему быть тем, что оно есть, для чего переживать за судьбы мироздания? Всякие хлопоты – лишние, они ничего не добавят к затаенной участливости просветленного сердца.

Глава 52