Книга о Пути жизни (Дао-Дэ цзин)

В древности претворявшие Путь,

Не желали с его помощью просветить людей,

А применяли его так, чтобы сделать людей простодушными.

Ибо людьми трудно управлять из-за их многознайства.

А потому, кто знанием управляет царством, тот вор царства.

А кто незнанием управляет царством, тот благодетель царства.

Кто знает эти две истины, тот для всех образец.

Всегда знать образец называется «сокровенным совершенством».

Сокровенное совершенство так глубоко! Простирается так далеко!

Милует всех движением вспять,

И так достигает Великого Пособления.

Великие умы всегда неудобны для толпы. Их безукоризненная приверженность истине пугает посредственность. Не каждый решится так твердо настаивать на том, что человечество не сможет жить счастливо до тех пор, пока не перестанет искать опору в своем инструментальном разуме и не поймет, что изощренность ума только уводит нас от истины, поскольку равнозначна забвению того, что «бытийствует в бытии». Мудрец в высшем смысле простодушен. Он позволяет сознанию вернуться к началу всякого существования, к первозданной полноте бытия и этим оказывает великую милость всему сущему. Он учит открывать нашу совместность с другими людьми как раз в том, чем не владеет никто. Разделяя с миром это «необладание», он восстанавливает в себе «чистое совершенство» (тема данной главы, согласно традиции). Чистота исцеляет: это аскетическое лекарство возвращает людям, если они решатся его принять, радость цельной жизни духа. Жизнь в Великом Пособлении не знает утрат. Она всегда приносит успех, потому что дает возможность схватить начало явлений и превзойти раздвоенность воли. В даосской гимнастике Тайцзицюань этим словом обозначается умение следовать «глубинному импульсу» поединка, предупреждать физические движения таким образом, чтобы без видимого усилия владеть стратегическим преимуществом, действовать гладко и заставлять противника все время ошибаться.

Тот, кто постиг мудрость всеобщего «пособления», безотчетно воспроизводит символическую матрицу мира, «держит великий образ». Это означает, помимо прочего, что мы на самом деле сообщаемся по своему незнанию и не можем договориться об условиях нашего общения. Общественный договор, о котором мечтал Руссо, есть не более, чем фикция. Не потому, что он плох сам по себе: просто он никому по-настоящему не интересен. А трогает людские сердца как раз то, о чем нельзя договориться. Не надо себя обманывать: незнание для власти – что вода для рыбы. Политика – искусство не столько возможного, сколько неведомого. Но успешная политика всегда выявляет нечто интимно-внятное. Такое незнание не имеет ничего общего с темнотой и дикостью. Бодрствующее сердце (никогда не частное, всегда родовое, всеобщее) дает Пути свершиться, как мать позволяет ребенку родиться. Жизнь в Пути – это духовная синергия, сотрудничество душ. В нем есть, конечно, рефлексивное начало, некое первозданное, доиндивидуальное сознание самой жизни. Лао-цзы, знающий, что грань между добрым и недобрым нестираема, все же обращается к людям с проповедью, хотя и «бессловесной». Имеющий сердце да услышит.

Глава 66

Реки и моря потому могут быть господином всем горным ручьям,

Что они находятся ниже всего.

Вот так они могут властвовать над всеми ручьями.

Посему, премудрый человек, желая быть над людьми,

Должен в речах своих быть ниже них.

А, желая быть прежде людей,

Должен в поступках своих быть позади них.

Вот почему премудрый человек стоит над людьми, а людям не тяжело.

Он стоит впереди всех, а людям нет ущерба.

Вот почему весь свет восхваляет его без пресыщения.

Он ни с кем не соперничает, и потому мир

не может соперничать с ним.