Книга о разведчиках

В далекую приехав Слободу —
Хотелось встретиться нам с ротным, —
Глядим: он возится в саду,
В осеннем царстве огородном.

Как видно, помогал жене,

Армейский наводил порядок…
И вот с лопатой, в тишине,
Идет наш ротный между грядок.

Не в гимнастерке боевой,

Пропахшей дымом, — в строгой,
В рабочей телогрейке той
Встречает нас он в огороде.

Идет Красовский прямо к нам,

Идет он медленно и странно,
И слезы… слезы по щекам
Текут у нас и капитана.

Была победа не легка,

Мы вспоминаем нашу славу,
Солдат стрелкового полка
И бой у города Бреслау.

Как будто вновь гремит война.

А мы стаканы поднимаем
И, не пьянея от вина,
Дороги наши вспоминаем.

И вспоминаем мы ребят,

Всех тех, кого нет с нами ныне,
Отважных молодых солдат,
Навек уснувших на чужбине…

Сидим мы трое за столом,

Сидим мы, старые солдаты,
Мы вспоминаем о былом,
Мы вспоминаем сорок пятый…

Потом уехал я домой,

Отдав поклон полям и хатам.
Остался славный ротный мой
В краю далеком и богатом.

…И снится мне, что ротный мой

Идет по золотому полю,
Идет красивый и седой
Учить детей в слободской школе.

Пускай идет за годом год —

Друг друга мы не позабудем,
Такой уж мы теперь народ:
И ты, и я, и Мародудин.

Стихи, конечно, далеки от поэзии, и авторы не претендуют на поэтическую славу. Мне эти товарищи дали стихотворение только после многократных просьб, уже в вагоне по дороге домой.

Я был свидетелем, как встречали Владимира Митрофановича на пограничной заставе, территорию которой освобождала его рота в сорок четвертом.

Но больше других ветеранов войны (я в этом уверен) заслуживают внимания советской литературы и советского кино наши женщины-фронтовички. Женщины-фронтовички вообще, не только нашей дивизии. Из нашей дивизии на встречу приехало не так уж много — всего восемь человек. Это — полулегендарная гордая Лариса-разведчица, перед храбростью которой мы, ее товарищи, склоняем головы. Тяжелая судьба у этой женщины. Это — военфельдшер 812-го полка нашей дивизии Шура Кузьмина; это — работники дивизионного медсанбата Аня Комарова и Клава Курбатова, медики из санитарных частей полков Алла Резвова, Елена Игнатьева, Сима Осипова; это не приехавшие на встречу Нина Лиликина из города Куйбышева, Марина Кокурина из города Ухты, Прасковья Зинукова из Пензы, Евгения Аракалова из Баку…

Их, фронтовичек, доживших до сего дня, осталось не так уж и много — на город по нескольку человек всего лишь, и с каждым днем становится все меньше и меньше. На каждую из этих женщин война наложила свою неизгладимую печать, скольким она искалечила всю жизнь. Почти все, из названных выше, инвалиды войны — значит, они отдали Родине самое дорогое в жизни — свое здоровье. Большинство из них ушли тогда на фронт добровольцами — они добро-вольно, на равных с мужчинами подставили свои хрупкие девичьи плечи под общую страшную ношу.

Люди! Не забывайте их!

* * *

На обратном пути из Владимира-Волынского автобусы в Торчине завернули к музею боевой славы, около которого нас ждали с цветами школьники. Ребятня окружила нас, едва мы вышли из автобуса, произошла какая-то сутолока, маленькая неразбериха. Смотрю, я оказался без цветов. Ну что ж, думаю, я тут не воевал, не буду примазываться к чужой славе…

Когда, вытягиваясь в цепочку по тропинке, все направились к музею, вижу, не я один без цветов. Зато чуть ли не по оберемку цветов у Ларисы Перевозниковой и у Феди Мезина. И только тогда все стало ясно, когда мы вошли в музей — там на очень приметном месте рядышком портреты Ларисы Зотиковны и Федора Васильевича. Оказывается, их, этих двух великолепных разведчиков нашей дивизии, разыскали ребята несколько лет назад и все время вели с ними переписку, очень ждали их в гости, как они сказали, «хотя бы на неделю», и когда те наконец заехали к ним на несколько минут, у каждого было естественным желание вручить от себя цветы именно им…