Книга о разведчиках

«Слава богу — свершилось! Вчера перешел в разведку! Произошло это так.

Полк занимал оборону далеко в тылу, на станции Тетерев…

…Я целыми днями жду командира взвода разведки. Еще до прихода в Тетерев мне передали, что начальник разведки капитан Калыгин уже несколько раз был у начальника штаба полка по поводу моего перевода, но мой комбат уперся — и ни в какую меня не отпускает. Начальник разведки будто бы говорит, что дойдет до штаба дивизии, а своего добьется. Такое развели, будто речь идет не о рядовом солдате, а о каком-то крупном специалисте.

Видно, нашла коса на камень, схлестнулись два моих капитана.

И вот вчера, окончательно изнервничавшись, я решил пойти сам к разведчикам, самовольно — чутье мне подсказывало, что вот-вот полк снимется отсюда. А на марше опять дело застопорится.

Забрав из вещмешка наиболее ценные личные вещи (а самое ценное из всего моего скарба этот дневник), я, чтобы не вызывать подозрений, оставил вещмешок, винтовку, подсумки с патронами в шалаше, где размещалась наша рота, сказал ротному, что пошел в штаб батальона по комсомольским делам. Тот кивнул головой и еще показал мне, в какую сторону идти. Командный пункт батальона я разыскал быстро. Но оттуда до штаба полка должно быть куда дальше (а кругом лес). Опыт разведчика подсказал, что найти штаб легче всего по телефонной нитке. Спросил у связистов, какой из множества проводов идет к штабу, взял его в руку и пошел. До станции Тетерев дошел быстро. А в селе провод пошел по огородам, через речушку, по крышам домов и пригонов — словом, прокладывали на~ прямую. Пришлось идти по улочкам и переулкам, издали следя за проводом. А темнело с каждой минутой.

Штаб полка оказался на противоположной стороне села, около бора — там, где он и должен быть на случай подхода немцев, в самом неуязвимом месте. Спросил у часового, где размещаются разведчики. Он показал на соседний дом. Зашел туда. Ребята встретили шумно, обрадованно, будто сидели и ждали меня.

— А где лейтенант? — спросил кто-то.

— Какой лейтенант?

— Наш.

Я удивленно поднял плечи.

— Не знаю. Я его не видел.

— Как не видел? Разве ты без него пришел? А он за тобой отправился в батальон.

— Понятия не имею.

Меня усадили за стол, принесли полный котелок перловой каши с мясом. И пока я ел, ребята, стоя вокруг меня, рассказывали, как они добивались, чтобы меня перевели. Здесь впервые за много недель (с самого наступления холодов) я разделся и сидел в одной гимнастерке.

Старшина принес автомат, уже припасенный для меня, финку, гранаты, несколько запасных дисков. И я опять стал самим собой, опять находился дома, в привычной мне стихии веселых, немного бесшабашных и в то же время заботливых и чутких разведчиков. Как вороны на всем белом свете серые, так и разведчики во всех полках одинаковые.

Немного погодя в сенях послышались голоса — не иначе, как вернулся лейтенант. Меня впихнули в горницу, а лейтенанта обступили шумной, возбужденной ватагой, расспрашивали, смеялись, разыгрывали его. Все это до того было родным, что у меня от волнения в носу защипало…

Так с сегодняшнего дня я опять настоящий разведчик».