Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

Тоскливо. Целый день небо белое, как простыня, и капает дождь. Уже неделю не бегаю, а хожу по асфальтированной дорожке на своем участке взад-вперед... Выполняю три километра. Скучное дело.

(Не скули, Амосов. "Заседание продолжается..." Необходимо продолжать.)

Неделя прошла средне. Писал воспоминания.

Говорил с министром по телефону. Он напомнил, чтобы давали заявки на капитальный ремонт - на миллион, который он обещал в 87-м году. Я отказался: сами ремонтируем. Пригласил посмотреть, когда закончим, и дать деньги на премирование. Обещал.

Дело с ремонтом оказалось даже увлекательным. Каждую пятницу обсуждаем результаты, все живо интересуются.

Все лето следил за Горбачевым. Никогда наши вожди так не общались с народом, как он. Атмосфера в стране меняется: гласность!

Посмотрим, что будет дальше. Ростки демократии пробивались уже однажды, при Хрущеве, но быстро увяли.

Дневник. 22 сентября. Воскресенье, утро

Проснулся в пять утра. Не смог уснуть, зажег свет и три часа читал Бёлля "Групповой портрет с дамой". Идет дождь. Рассвело только с восьми.

Отличная западная проза, отличного мастера, с отличными человеческими идеями (так и просится "гуманиста", но уже нет содержания в этом слове). Так же прошлый год читал "Местную анестезию" Гюнтера Грасса. Бедные, несчастные писатели! Политика и наука, жестокость и ложь, занесенный над миром атомный топор... Бесконечно противоречивый человек, человечество, несущееся в никуда...

Неуютно таким людям между жерновами истории. (Не нужно красивостей, Амосов!) Так было Достоевскому, Чехову сто лет назад. Талант заставляет их писать, и чувствительные читатели плачут вместе с ними: "Что делать?", "Где выход?"

Яша Бендет едет в Вильнюс на конференцию, попросил разрешения проконсультировать мои данные по сердцу с Ю.Ю. Бредикисом - авторитетом по стимуляторам. Не хотелось разрешать, боюсь попасть в плен к врачам. Но благоразумие требует...

Снова стал бегать: по 50 метров пробежки, с отдыхами...

Генрих Бёлль в этом году умер. Кончились его страсти за человечество. Будто их не было. Нет, остались, как остался на веку Достоевский, монетки в копилку совести человечества.

Дневник. 28 сентября. Суббота, утро

Завтра переезжаем на зимние квартиры. Погода плохая, дни короткие. Жаль только Чари, уж очень ей здесь вольготно. Впереди - гуляние на поводке и сон в своем углу, грустная судьба городской собаки. Но не будем распускать слюни. Людям еще хуже, они знают плохое наперед, а собаки чувствуют, только когда случилось. Пример - я сам.

Вчера вечером позвонила дочь, передала от Бредикиса: "Немедленно вшивать стимулятор!"

- На черта вы с Яшкой влезли в это дело?

- Ты же сам согласился проконсультировать ЭКГ.

Вот и дурак, что согласился. Знал ведь, что скажет доктор: "Вшивать!" Теперь этот приговор будет давить на меня из подсознания, и нужно тратить душевную энергию, чтобы с ним бороться. Ее и так мало. Кроме того, нужно объяснять Бредикису свое глупое (по его мнению) упрямство.

Но жизнь - моя, и я распоряжусь ею как хочу.

Не такой уж я дурак, чтобы себе вредить. (Все дураки так считают. Учти, Амосов!) Эта моя частота - в покое 38, при ходьбе до 44 - обеспечивает сердечный выброс около 4,5 литра в минуту. Достаточно, чтобы жить почти без ограничений: ходить, немножко бегать, оперировать, нервничать, ругаться, а главное - думать.

Что еще нужно старику? Куда мне спешить со стимулятором? Даже внезапная остановка сердца - тоже не самое плохое, если посмотреть, как мучительно умирают люди от старости.

В общем, подождем. Не будем мельтешиться.

Другие дела на неделю. В понедельник было сложное протезирование аортального клапана. (Девушка около 20 лет перенесла септический эндокардит, клапан совершенно разрушен, аневризма аорты, сердце запаяно, перфузия два часа.) Прошло хорошо.

Во вторник летал в Москву на учредительную конференцию общества по борьбе за трезвость. Скучное было мероприятие! Все в том же ключе, "в свете решений". "Как сказал М.С.".

В "Комсомольской правде" напечатали большую статью - совсем не в том направлении, что я говорил корреспонденту. Но скромность соблюдена, и на том спасибо, не пристыдили перед своими. И все правда.

Воспоминания

Тот 1967 год был счастлив заграничными поездками. Одна, самая веселая, - в Австрию, в сентябре, другая - в Штаты - самая значительная.

В Вене был очередной Международный конгресс хирургов. Как всегда, в сентябре, когда стихают отпускные страсти и гостиницы становятся доступнее.

На этот раз мы ехали поездом в заграничном неудобном вагоне, где спят в три яруса. Но компания хорошая, еды много. Выпивка, конечно, тоже была. Не путешествие, а сплошная эйфория.