Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

Институтские дела. (Они прочный якорь!) 10-го был отчет за год. Показатели чуть хуже 1985-го. В лидеры вышел Леня Ситар. В декабре он прооперировал 39 клапанов, 17 тяжелых, без единой смерти. Похвалил. На втором месте Вася Урсуленко, на третьем - Миша Зиньковский, в конце, примерно одинаково, - мы с Геннадием. Мои показатели испорчены самомнением. Оно нахлынуло после выздоровления. Семь больных не следовало брать: непомерно тяжелые, безнадежные. Все и умерли...

Теперь собираюсь быть осторожным.

Дневник. 7 февраля. Суббота, утро

В четверг, 30-го вечером, был маленький пожар в реанимации, около детской палаты. Загорелась проводка в трубе, что ведет к щитку. Отключили, погасили. Пожарники не понадобились. Но приезжали (будто аж 12 машин!). Дыма было много.

Реаниматоры оказались на высоте: детишек быстренько развезли по другим помещениям. Благодарность вынес всей бригаде. А инженерам - строгие выговоры. Заодно пришлось перетрясти все аварийные службы. Это очень страшно, если в реанимации что-то возникает, даже свет погаснет: больные на аппаратах. Приходится вникать самому. Впрочем, зачем же тогда и директора держать?

Вчера было бурное собрание. Принимали коллективный договор. Профком, партком думали провернуть быстренько, как всегда было: "Кто за? Против нет? Принято единогласно". Да не тут-то было! Договор не приняли, послали на переработку и обсуждение по отделениям. Демократия в действии. Хорошо.

Но трудящиеся - тоже гуси лапчатые. Например, из "Элемы" потребовали приобрести им 68 (!) просвинцованных фартуков для защиты от радиации. А фартуки - дефицит, все на Чернобыль израсходованы.

Что еще было за три недели?

В прошлую пятницу общественность провела конкурс "Умелые руки". При большом стечении публики каждое отделение представило стряпню, разные изделия и самодеятельность. Весело, интересно и вкусно. Жаль, что желудок не позволяет наедаться.

Потом в зале смотрели представление. Давно так не смеялся. Особенно пародии-пантомиме из операционной. Шкарлат изображал меня жестами и дикими звуками. Будто я пинаю -под столом ассистентов и рычу... За всю жизнь, может быть, два-три раза и согрешил, но запомнили. Все лежали от смеха...

Дневник. 8 марта. Воскресенье, утро

Чернобыльский шок, кажется, проходит, и в Институте снова 460 больных. Не знаю, будет ли весенний спад, поскольку ожидают повышение радиации.

У нас тоже перестройка. Демократия оживилась. Повторно принимали коллективный договор, и было много дебатов. Трудящиеся требуют всякие блага, вплоть до плавательного бассейна и супа в буфете. Пришлось резко выступить и вернуть фантазеров на землю. На спорткомплекс нет денег, нет подрядчиков, нет проекта. Возможно, лишь в следующую пятилетку, и то сомнительно. Супов в буфете не будет, потому что нет помещения и транспорта.

- Кроме того, вы забываете, что у нас нет обеденного перерыва, и в буфет вы ходите незаконно, за счет рабочего времени.

Зал загудел неодобрительно.

- Все хотите брать, а давать - ничего. Многие не более половины времени эффективно работают, остальное тратите на разговоры.

Была у меня попытка заключить с анестезиологами договор о бригадном подряде: администрация дает им 26 ставок на 18 человек, они обеспечивают все операции - до 27 в день. Притом дирекция не требует отработки времени, освободился - можешь идти. По моим расчетам имеют около 1/5 свободного времени. Долго обсуждали, не согласились. Выжимают еще две с половиной ставки, а их нет.

А вообще жить в нашей стране при Горбачеве стало очень интересно. Я уже, слава Богу, пережил всех вождей. Только бы не проснуться в один прекрасный день у разбитого корыта, обнаружив, что это был лишь сон...

Дневник. 4 апреля. Суббота, утро

Дневник за месяц. Нет смысла писать чаще: однообразная, бедная жизнь.

Хирургия, разумеется, на первом месте. Два месяца жил почти счастливо: было всего два покойника. Смертность 7 процентов. С начала марта уже пошло хуже, а в последнюю неделю все обрушилось и привело к обычным цифрам.

Да, событие: Шумаков пересадил сердце. Сообщили через две недели, когда больная была уже в полном порядке. Наконец-то! А то просто позор: такая страна - и не можем. Позвонил ему и поздравил от всего коллектива. Каждый не прочь бы оказаться на его месте, но нам не потянуть. Это уже останется тому, кто меня сменит. Наше дело - оперировать обычных больных, как можно больше.

Общественная жизнь. Вчера был культпоход на "Покаяние". Такого я еще в жизни не видел. КИНО - большими буквами. И одновременно раздевание сталинизма. Неужели все снова закроют? В "Новом мире" за февраль потрясла статья экономиста В. Селюнина "Лукавая цифра". Оказывается, данные, что печатали десятилетиями, - ложь. Все прозрели и лупят правду-матку.

В марте прочитал три лекции. Последнюю преподавателям общественных наук на курсах усовершенствования при университете. Изложил всю свою концепцию об обществе. Народ, однако, серый. Вопросы только о здоровье и радиации.