Книга о шильдбюргерах

Мы, божьей милостью император великой и могущественной империи, постоянно радея об увеличении своих владений, объявляем настоящим всем и каждому, что, согласно просьбе граждан города Шильды, берем их отныне под свою защиту и приказываем: никто им в их шутовстве и глупости никаких помех чинить не должен ни словом, ни делом, ни помышлением, а ежели найдутся такие, что приказа нашего ослушаются, то им грозит великая кара и вечная наша императорская немилость. Осмелится же кто шильдбюргерам в их шутовстве помехи чинить, тот в наказание должен надевать и носить шутовской колпак с одним, двумя или тремя колокольцами, в зависимости от тяжести преступления. Снять этот колпак он сможет лишь после примирения с обиженным им шильдбюргером и уплаты в ознаменование сего двух гульденов в нашу императорскую казну.

Такова паша твердая воля и наше императорское решение, каковое мы своей подписью и изложением печати удостоверяем.

Дана лета….. дня.

В придачу к такой охранной грамоте император приложил еще немалую «благодарность» и обязал своих гостеприимных хозяев истратить ее как можно скорей и веселей. А как это шильдбюргерам удалось, мы узнаем уже из следующей главы.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Почему шильдбюргеры свои ноги перепутали и как они в них снова разобрались ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Памятуя о наказе его величества, шильдбюргеры императорскую «благодарность» тут же снесли в ближайший трактир. Погуляв на славу, они вышли, и захотелось им на лужке придорожном немного полежать — отдохнуть. Прилегли они да вскоре и заснули, А надобно сказать, что по случаю проводов высокого гостя все они оделись в штаны одинакового — зеленого — цвета. И вот, когда уже в сумерки, они проснулись и им пора было расходиться по домам, никак они своих ног разобрать не могут. Сидят и глядят друг на друга осовелыми глазищами, а встать боятся — как бы сосед ногу не утянул.

Тем временем проезжал мимо на телеге крестьянин. Шильдбюргеры позвали его на помощь. Крестьянин подъехал. Тогда они ему рассказали о своей беде: никто, мол, своих ног не узнаёт и пусть он, проезжий человек, мозгами пораскинет, может, что путное им посоветует. За благодарностью дело не станет — они ему хорошо заплатят.

Мужик оказался из толковых. Ни слова не говоря, соскочил с телеги, срубил хорошую дубину и тут же принялся обрабатывать ею первого попавшегося шильдбюргера. Тот живо вскочил, будто вовсе ног под собою не чуял, и даже забыл, что ему вспоминать нужно было. Так дубинка помогла и остальным разобрать свои ноги. Только один шильдбюргер остался сидеть.

— Вижу я, — сказал он крестьянину, — что ты мудрец и помог братьям моим. А я вот до сих пор никак не разберусь, мои это ноги или чужие.

— Погоди, сейчас разберешься, — ответил ему мужик и так треснул зазевавшегося шильдбюргера дубиной по спине, что у того искры из глаз посыпались.

Очнувшись, шильдбюргер вскочил как ужаленный, схватил свои ноги в руки — и только его и видели.

Остальные не поскупились, щедро мудрого мужика наградили, а сами отправились по домам, размышляя о том, что в другой раз им свои ноги путать не следует.

Неспроста люди говорят, что привычка — вторая природа.

Шильдбюргеры наши со временем до того привыкли к своему шутовству, что никак от него отстать не могли. Все, за что бы они ни брались, оборачивалось у них шутовством или глупостью. Стало быть, с шутовством-то шутить нельзя, иначе навеки шутом останешься.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Как два шильдбюргера домами обменялись ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀