Книга о судах и судьях

«Вот что, милая моя: выкажи ты при защите своего тела хотя бы половину того воинственного духа и бесстрашия, какие ты выказала при защите кошелька, то и Геркулес со всею своею силою не мог бы учинить над тобой насилия»[31].

В двух других случаях Санчо наказывает обоих тяжущихся. По делу портного, который из данной ему материи сшил, как было заказано, пять колпаков, но крошечного размера, «губернатор» постановил: материи заказчику не возвращать, но и денег портному не платить, а колпаки пожертвовать заключенным. По делу об игроке, который выиграл с помощью нечестного судьи, но не захотел с ним расплачиваться: деньги помогавшему уплатить, но самого изгнать с острова.

Из писателей новейшего времени активно пользовался фольклорными источниками Бертольд Брехт. В новелле «Аугсбургский меловой круг» и в пьесе «Кавказский меловой круг» он обрабатывает фабулу Соломонова суда. Действие «Аугсбургского мелового круга» происходит во время Тридцатилетней войны. Спасаясь от врагов, мать бросает ребенка на произвол судьбы; служанка берет его себе и с большим трудом выхаживает. Впоследствии, когда выясняется, что ребенку оставлено богатое наследство, мать находит его и предъявляет на него права. Аугсбургский судья велит начертить на полу меловой круг и предлагает женщинам тянуть ребенка к себе; кто перетянет, та настоящая мать» Родная мать тянет ребенка изо всех сил; служанка, жалеючи, отпускает его. Эксперимент, по сути, аналогичен эксперименту Соломона (ср. также кхмерскую сказку «Спор о ребенке», примеч. к № 1); результат не в пользу родной матери.

Древнеиндийская история легла в основу новеллы Томаса Манна «Обмененные головы». Сюжет писателю подсказал известный немецкий индолог Генрих Циммер, снабдивший Т. Манна и необходимым материалом. Новелла в основных чертах близка к сказочному первоисточнику, но сама история переосмыслена иронически. В одном из писем Томас Манн назвал се «метафизической шуткой»[32].

При общем сходстве сюжетов литературные рассказы о судах по сравнению с фольклорными, как правило, более обстоятельны, детализированы. Но любой из них мог бы занять свое место в одном из разделов нашего сборника.

9.

В настоящее, второе издание этого сборника включено более 240 сказок, басен и анекдотов почти 100 народностей Азии, Африки и Океании. К ним можно добавить тексты некоторых народностей (бари, курдские, малайские, негидальские), представленные в первом издании, но по разным причинам не вошедшие во второе, а также тексты, приведенные частично или полностью в примечаниях[33]. Таким образом общее число сюжетов и народностей, представленных в обоих изданиях, еще больше. Учитывая специфику серии, мы ограничили свой отбор лишь фольклором афро-азиатских стран, лишь иногда указывая в примечаниях на соответствия из европейского фольклора. Около трети всех текстов воспроизведены в этой работе на русском языке впервые.

В первом издании этой книги материал был условно разделен на четыре части, в зависимости от того, какой из структурных элементов можно было считать первостепенным для данного рассказа: суть конфликта, ход разбирательства, приговор или его последствия. Внутри каждой части тексты были распределены по материалу: в I части рассказывается о разновидностях судебных конфликтов (споры из-за ребенка, тяжбы из-за имущества и т. д.); во II части — о разных принципах судебного разбирательства (расследование улик, допрос свидетелей, «божьи суды» и т. д.). Подобная группировка, обусловленная спецификой материала, позволила в то же время сделать наглядной в каждом случае ту систему логической трансформации, о которой было сказано выше.

В настоящем издании предпринята попытка предложить принцип Структурно-тематического указателя сюжетов о судах. Указатель основан на различении четырех основных структурных элементов композиции[34], выделении в каждом из них основных мотивов и указании способа контаминации мотивов в каждом конкретном сюжете.

Для примера выделены три группы конфликтов: «споры о детях» «тяжбы об имуществе и добыче», «споры о женихах и невестах». Как очевидно из указателя, сюжеты такого содержания сосредоточены отнюдь не только в соответственных трех разделах первой части, а разбросаны по всему сборнику. Становится наглядным и другое обстоятельство: для решения дел разного рода используются нередко одни и те же приемы следствия; один и тот же принцип лежит и в основе вынесения приговора. Так, спор о ребенке в «Суде Соломона» (№1) и споры об имуществе в сказках «Чье дерево манго?» (№ 10) и «Торговец Мима и жулик Бяньба» (.№ 11) формулируются в указателе однотипно:

I. Двое (или больше) соискателей претендуют на один и тот же объект:

1. ребенка

а) родная мать и неродная — .№ 1

2. имущество (добычу, наследство)...

б) подлинный хозяин и ложный (вор) — № 10, 11 В разделе же о судебном разбирательстве оба сюжета попадают в общую рубрику:

I. Следственный эксперимент

1. «Ложный приговор»: предлагается уничтожить (повредить, подвергнуть опасности) предмет спора

а) ребенка — № 1