Книга о судьях

Рассказчик продолжал: к нему пришел однажды законовед Мухаммад б. Валид и стал с «им о чем-то разговаривать. Аслам сказал ему: «Мы услышали и не повинуемся»[563]. Ибн Валид ответил ему: «А мы сказали и довольствуемся этим».

Рассказчик продолжает: к нему пришел человек, который вел у него тяжбу, и сказал ему: «Я привел к тебе одного человека, который будет свидетельствовать в мою пользу. Из Севильи. Вот он входит». Судья выказал этому изумление, словно» закралось ему в душу подозрение о нем. Когда свидетель предстал перед ним, он спросил его: «Ты проверяющий или промышляющий?» Сам того не желая, он задел самолюбие человека, и тот ему ответил: «Что пользы тебе, о судья, спрашивать, меня о подобных вещах? Единственно мне надлежит говорить, а тебе — слушать. Затем тебе предоставляется выбор: хочешь — принимай, а /с. 186/ хочешь — не принимай». Рассказчик продолжал: его слова и их верный смысл смутили Аслама, и он сказал: «Говори!» Человек изложил свое свидетельское показание, затем, опершись руками о землю, встал и покинул его.

Широко известны его слова, сказанные человеку из жителей Лаблы[564]. Он пришел к судье, поприветствовал его, сел, потом спросил: «Ты знаешь меня, о судья?» Он ответил ему

«Нет». Тот пояснил: «Я судья Лаблы». Аслам заметил: «Неоспоримо могущество Аллаха»[565].

До меня дошло: ему стало известно, что к нему должен явиться один законовед, чтобы дать у него свидетельское показание, за которое его сочинитель подарил ему ковер. И вот, когда он вошел к нему и снял туфли, намереваясь пойти по ковру, судья заметил: «Береги же ковер!» И не осмелился тот свидетельствовать в том, в чем собирался.

Говорит Мухаммад: пришел человек из христиан, ища для себя смерти. Аслам его побранил и сказал: «Горе тебе! Кто побудил тебя убить себя самого, если [на тебе] нет греха?» А глупость и неведение христианина дошли до того, что он безосновательно приписал себе такое наивысшее пророческое достоинство, какового он не признал за 'Исой б. Марйам — да благословит Аллах Мухаммада и его! Он спросил у судьи: «Считаешь ли ты, что, если ты убьешь меня, я действительно буду убит?» И судья его спросил: «А кто же будет убит?» Христианин разъяснил ему: «Мое обличье, которое воплощено в одном из тел. Его ты и убьешь. А что касается меня, то я тотчас же вознесусь на небо». Аслам возразил ему: «То, что ты утверждаешь относительно этого, скрыто от нас, а то, что внушает тебе твое неверие, скрыто от тебя. Но есть средство, которое поможет выявить в этом правду /с. 187/ и для нас и для тебя». Христианин спросил: «А что это?» Судья Аслам обернулся к помощникам и произнес: «Подайте кнут!» Затем велел раздеть христианина. Его раздели, и он приказал его отхлестать. Когда его стали хлестать, он начал дергаться и кричать. Аслам спросил его: «На чью спину падают эти удары?» Он ответил: «На мою спину». И предостерег его Аслам: «Вот так же меч, клянусь Аллахом, может упасть на твою шею. Не думай, что будет иначе»[566].

Говорит Мухаммад: и был Аслам судьей, который вел похвальный образ жизни и заслуживал признательности манерой держать себя, с 300[567] до конца 309 года[568]. Руководителем на молитве в тот период был Мухаммад б. 'Умар б. Лубаба. Эмир верующих часто оставлял Аслама б. 'Абд ал-'Азиза своим заместителем на ас-Сатхе дворца, когда отправлялся в свои военные походы. Потом Аслам настоял перед эмиром верующих — да продлит Аллах его жизнь! — на освобождении от судейства, и тот освободил его от него.

Говорит Мухаммад: сказал мне Мухаммад Ибн 'Абд ал-Барр[569]: я сидел перед Асламом, когда к нему пришел слуга от эмира верующих — да возвеличит его Аллах! — с известием об увольнении его с поста судьи. Продолжал рассказчик: он помолчал, потупил взор на некоторое время, лотом сказал: «Слава Аллаху, который освободил меня от должности. Как долго тянулось то, о чем я просил». Продолжает Мухаммад б. 'Аб-даллах: я подтвердил его прозорливость в этом и напомнил ему о многократно выраженном им пожелании освободиться от должности.

Один из рассказчиков сказал мне: в это /с. 188/ время готовили для судейства человека, который был по отцу и матери романского происхождения. Когда уволили Аслама и занял должность ал-Хабиб, Аслам стал поговаривать: «Хвала Аллаху, который причислил меня к тем, кто говорит: “Нет никакого божества, кроме Аллаха!"». Он намекал на человека, которого прочили на должность и предки которого были романцы.

[№ 38] Рассказ о втором судействе Ахмада б. Мухаммада б. Зийада