Книга о вкусной жизни. Небольшая советская энциклопедия

Кофе и сахар кладутся из расчета ложка с максимальным верхом того и другого на чашку и чуточку соли. Потом наливается холодная вода, и джезва ставится на малый огонь. Важно, чтоб в ходе варки пенка уплотнялась и росла, поэтому, когда она поднимается, надо убрать джезву с огня, а потом опять вернуть ее, и так — раз пять. Перед последним разом хорошо влить немного холодной воды. Разливать готовый кофе надо так: сначала по чашечкам раздается пенка, а потом уж осторожно — кофе.

Но я мечтал о настоящем турецком кофе в походных условиях и придумал утюг-кофеварку: обыкновенный утюг с плоской ручкой, чтобы утюг был в устойчивом положении в перевернутом виде. На гладящую поверхность одевается насадка с бортиками, в нее высыпается из специального кисета песок, и утюг включается в сеть. Мои друзья-инженеры уверяли меня, что это нереально, но однажды мне подарили заводской утюг-кофеварку, где была реализована эта идея, правда, без насадки и песка. После этого я поверил в свою изобретательность и теперь надеюсь, что каким-нибудь образом воплотятся другие мои изобретения: щетки-матрешки (обувная щетка, в ней — платяная, в ней — зубная), крем, одновременно являющийся зубной пастой и кремом для бритья (я их часто путаю по утрам), сменные цветные фильтры в шариковых ручках, чтобы одним стержнем писать разными цветами, а также другие хитрости для упрощения и украшения жизни.

Популярно и гадание на кофейной гуще. Кофе надо допить до сухого остатка, потом гадающий своей рукой переворачивает чашечку на блюдце донцем вверх, после хорошей паузы исследует очертания, рисунки и отдельные капли на блюдце, затем — в чашке, начиная с краев и кончая дном чашки. Интерпретации не даю — это профессиональная тайна, тем более, что основа всех интерпретаций — буйное воображение.

В Москве, да и в других местах, были чудодеи кофе, творившие свои шедевры на глазах у посторонних, ничего не скрывая, но повторить их фантастические рецепты невозможно. Смиренно преклоняюсь перед их искусством и очень надеюсь, что оно не умрет и будет передаваться как-нибудь генетически или через инкарнации.

В некоторых кофейных забегаловках кофе сверху засыпают шоколадом или какао, иногда в кофе подмешивают корицу, ваниль, перец, словом, превращают кофе в напиток, так же не похожий на кофе, как американская пицца — на итальянскую. Кстати, о какао. В ходе Великого обмена между Новым и Ветхим, простите, Старым Светом амазонское какао отлично прижилось в Африке, и теперь Гана занимает прочное первое место по его по производству, как Бразилия — по производству старосветского кофе.

Дивный кофе творят на Дунае, в развеселом Измаиле и других местах. Впрочем, это вполне рядовой кофе, но подается он в многочисленных кофейнях с ягодами — вишней, черешней, виноградом. Особенно хороша к кофе пьяная вишня, чуть тронутая воробьями или дроздами.

Европейская культура кофе — будь то Дания, Польша, Чехия, Латвия или Австрия — это не только отменный и душистый напиток, это обязательно — болтовня со сладостями: конфетами, пирожными, сливками, ликерами. Отличаются они между собой слабо и, если говорят, что в Риге — очень хороший кофе, то имеют в виду, что в Вильнюсе он не хуже. Кофе по-варшавски в Вене ничем не отличается от кофе по-венски в Варшаве.

Но где кофе не просто отменный, а очень хороший, так это в Париже. Пятнадцать лет тому назад на любом углу и в любом бистро можно было выпить чашечку превосходного кофе всего за пять франков (о, Господи, где теперь те знаменитые франки! Все сожрала проклятая глобализация и подозрительно похожий на Совок Европейский Дом). Впрочем, в «Лидо» кофе точно таких же кондиций стоил 500 франков. Парижские снобы платили эти бешеные деньги за фразу «Вчера в “Лидо” какой-то мерзавец, кажется, его звали Том Круз, чуть не опрокинул на меня свой кофе — в “Лидо” стало набиваться слишком много подозрительных типов». Лучшее свойство парижского кофе — открывающийся за чашечкой уголок художественной столицы мира. Вот почему врачи не рекомендуют кофе на ночь — ничего не видно. Это как с шампанским — неважно, что пьешь, важно с кем и где. Попробуйте как-нибудь распить «Клико» на станине токарного станка с вашим профсоюзным лидером, и вы будете уверены, что это — пойло.

Ах, как хорош кофе в Испании! Скрываясь от жары и зноя в маленькой забегаловке Севильи (Мадрида, Барселоны, Сарагосы — скажите, где в Испании нет жары и зноя?!), вы небрежно бросаете: «кофе соло!» (это значит черный, без молока), и через пару минут на вашем столике из толстостенной керамики вьется дивный аромат превосходного кофе — и, в сущности, за гроши, порой меньше любой половины евро.

Самое сладостное воспоминание о кофе в моей жизненной коллекции, однако, из Италии, из Венеции. Вот два отрывка из венецианского дневника.

Мурано