Книга огня

— Чем ты недовольна? Я сделал так, как ты хотела.

— Я ничего такого не хотела!

— Ты ж сама сказала…

— Да о чем с тобой говорить! Убийца!!!

Грег пожал плечами и перевел взгляд на лезвие.

— Ничего себе! Посмотри-ка на это! И это называется — кровь?

Аличе взглянула на меч, потом на старика. Зрелище в самом деле было странное. Из рассеченных вен графа медленно сочилась вязкая черная жидкость, распространяя резкий, ни на что не похожий запах. Но Аличе могла поклясться, что уже обоняла этот запах… во сне про котел!

— Это не кровь… — пробормотала она. — Это какая-то смола!

— Черная кровь, которая медленно течет и горит, если ее поджечь, — произнес Грег, поднося к лицу лезвие чинкуэды и принюхиваясь. — Только у одного существа я встречал такую же кровь…

— Кровь дракона?!

— Да… Но все это очень странно. Ульрих же был человеком.

Грег склонился над трупом и распорол на нем рубашку.

— Что ты делаешь? — беспокойно спросила Аличе, вспомнив, как Грег слизывал драконью кровь с меча. — Ты хочешь сказать, что граф был оборотнем?

— Нет — иначе он бы принял истинный облик после смерти. Да и убить себя так просто не позволил бы… Я просто хочу посмотреть… Ну вот, так и думал!

На теле Ульриха обнаружилось множество рисунков. Аличе бросился в глаза один, на седой груди: пара рук, держащая напротив сердца человеческий череп.

— Что это означает?

— Хотел бы я знать, — проворчал Грег. — Просил же Вальтера — научи меня алхимии! Одно ясно — этот Ульрих драконом не был, но какое-то отношение к ним имел. Только то, что он прожил тут не меньше ста лет…

Он еще миг подумал и уверенно произнес:

— Это он выбил глаз Гарронграйму. И зачарованное «копье прапрадеда», что висит у него на стене, — это его копье. Видно, с тех пор у него с местными драконами и заладилась, так сказать, дружба… Еще бы — чародей, который сумел ранить дракона! А может, он и убивал их, кто знает… — Грег хмыкнул. — Знаешь, я теперь верю в драконьеров. Один из них перед нами.

— Что ж, — едко проронила Аличе, — теперь он больше не сможет ранить ни одного дракона. Ведь ты его убил!

— Ты не забыла, что он перед этим собирался убить меня, да и тебя тоже? Покажи-ка руки…

Грег вгляделся в печати Аличе.

— Что-то пошло не так, как рассчитывал граф. Почему эти рисунки обожгли его?

Аличе не ответила. Она следила, как черная лужа крови Ульриха расползается по полу. Да сколько же в нем этой крови? Медленно, но все течет и течет. И постепенно приближается к очагу…

— Надо уходить! — воскликнула она. — Сейчас тут все полыхнет!

— Пойдем. — Грег вытер клинок о рубашку Ульриха и убрал меч за спину. — Путь еще долгий. И не будем забывать, что зеленые драконы, сколько бы их ни осталось, ждут свою жертву. Когда Ульрих не приведет ее, они прилетят сюда.

— Но как мы узнаем, куда идти?

— Легко. Выйдя из дальних ворот, надо свернуть налево, там по краю утеса идет звериная тропа. Мимо рыжего леса, через плато — прямо на Черный Верх…

Грег удивленно взглянул на Аличе и потер лоб.

— Откуда я знаю?

Девушка смотрела как зачарованная — в сумраке на лбу Грега разгоралась золотая звезда.

Глава 13 Обручение с морем

Амаро, самую северную из столиц Пяти Герцогств, называли еще городом Святой Невесты. По легенде, она была отсюда родом и неофициально считалась его покровительницей. Но Даниэлю не верилось, что Святая Невеста — идеал самопожертвования, чистой и верной любви — могла родиться именно в этом месте. Просто удивительно, до чего оно ей не соответствовало.

Городских стен в Амаро не было вовсе — их роль играла вода. Город теснился на нескольких десятках густо застроенных островов в дельте медленной темной реки Маура, которая подарила Амаро еще одно имя — «город тысячи мостов». Повсюду вода, похожая на траурный черный шелк, изредка — сияющие солнечные блики, гораздо чаще — туманы и наводнения; вечный запах гнили и плесени, множество сезонных лихорадок… Все это, впрочем, не мешало процветанию Амаро. Город цвел на зыбкой почве, словно великолепный болотный лотос. Огромные богатства и воинственность герцогов Амаро вошли в легенды, а местные жители издавна славились как скрытные и жадные интриганы.

Должностное лицо, принимавшее в своем дворце алхимиков из Каррены, было вполне в духе города. Казалось, оно даже не родилось тут, а вылупилось из лягушачьей икринки в одной из затянутых зеленой ряской проток. Даниэль то и дело моргал, чтобы прогнать морок, — казалось, вот-вот собеседник квакнет. Хотя ничего, кроме узких, выпяченных губ, не портило этого красивого и гордого лица. Разве что мутно-голубые глаза — как вода в лагуне. Выйдет солнце, и фальшивым теплом вспыхнут золотые искорки, но набежит облако, и золото с синевой исчезнет, как сон… Повеет гнилью, и зазмеятся бурые скользкие водоросли…

Звали должностное лицо Моретта. Слуги обращались к нему «ваше сиятельство», но его ранг в городской иерархии остался для гостей тайной.