Богатый Запад обречен заинтересоваться медитацией, ему этого не избежать. Вот почему христианство теряет свои позиции в сознании западных людей. Христианство никак не развивало науку медитации. Оно осталось весьма посредственной религией; то же можно сказать и об иудаизме. В прошлом Запад был беден. Вот почему эти религии сохранили свою посредственность. До недавнего времени большая часть Запада жила в бедности. Когда Восток процветал, Запад оставался бедным. Иудаизм, христианство и мусульманство — все эти неиндийские религии были рождены в бедности. Они не могли разработать технику медитаций, поскольку им это было не нужно. И, по большей части, они так и остались религиями бедняков.
Теперь Запад разбогател, и возникло некое несоответствие. Их религии были рождены в бедности, и богачам им предложить нечего. Богатому, образованному человеку эти религии кажутся несерьезными, они не дают удовлетворения, так как просто не способны на это. Восточные религии рождены среди богатства — вот почему западное сознание все больше ими интересуется. Да, сейчас очень популярна религия Будды; дзэн распространяется со сверхъестественной быстротой. Почему? Потому что он был рожден богатством. В психологии современного богатого человека и психологии буддизма есть много общего. Запад находится в том же положении, что и Будда, когда он заинтересовался медитацией. На путь поиска стал богатый человек. То же самое произошло и с индуизмом, и с джайнизмом. Все три великие индийские религии были рождены изобилием; и тяга к ним Запада — неизбежна.
А тем временем Индия потеряла связь со своими собственными религиями. Теперь она не может себе позволить понять Будду — Индия стала бедной страной. Бедных индусов обращают в христианство. Богатые американцы становятся буддистами, индуистами, последователями веданты. А неприкасаемые, бедняки, беднейшие из беднейших в Индии становятся христианами. Ты улавливаешь мою мысль? Эти религии чем-то притягивают бедняков. Эти люди живут в почти что бессознательном состоянии — они слишком голодны, чтобы медитировать, единственное, что их интересует, — хлеб, одежда и место для ночлега. И вот когда приходит христианский миссионер и открывает больницу или школу, на индусов это производит огромное впечатление — вот она, «духовность». Когда я говорю о медитации, им это не интересно; и не просто «неинтересно», они возражают: «Что это за духовность? А что ты делаешь, чтобы помочь бедным?» И я понимаю — им нужен хлеб и жилье, им нужна одежда.
Но ведь причина их страданий — в их собственных головах. С одной стороны, им нужен хлеб, жилье, одежда, лучшие дома, лучшие дороги, а с другой — они продолжают почитать бедность как нечто «духовное». Они слепы вдвойне. Пока Восток не может заниматься медитациями. Сначала ему нужно немного усовершенствовать свое физическое бытие, для чего нужны научные технологии. Точно так же как Западу нужны религиозные технологии, Восток нуждается в технологиях научных.
Я выступаю за единый мир, где Запад может удовлетворить потребности Востока, а Восток — Запада. Слишком долго Восток и Запад жили раздельно; в этом больше нет необходимости. Мы подошли к критическому рубежу, когда вся земля может и должна стать единой; ведь только так она сможет выжить.
Дни отдельных наций сочтены, время разделения и политиков прошло. Мы движемся к совершенно новому миру, новому этапу в развитии человечества, когда весь мир будет един и человечество будет единым целым. Тогда произойдет огромный выброс творческой энергии.
Восток обладает сокровищами духовных техник, а на Западе есть богатства научных технологий. Если им удастся объединиться, этот мир может превратиться в рай. Теперь не нужно искать рай в других мирах, впервые мы можем создать его здесь, на Земле. А если мы не создадим его, то отвечать за это будем только мы, и никто другой.
Я выступаю за единый мир, единое человечество и в конечном счете за единую науку, которая будет заниматься и тем, и другим. Я выступаю за синтез религии и науки, который будет изучать и внутреннее, и внешнее.
Бедняк и богач зависят друг от друга, богач не может существовать без бедняка. Ведь совсем несложно — и при нынешнем развитии технологий это было бы простой гуманитарной операцией — произвести столько материальных благ, что уже не будет ни бедных, ни голодающих. Но все происходит с точностью до наоборот.