Книга первая. Читатель

«Новичок, а понимает, что его пожалели», — неожиданно поняла Асуми. Акира не умеет сражаться, но способен за себя постоять. Он мог ударить в пах, ударить в глаза, вместо второго лоу-кика запустить пятку в низ живота зазевавшегося Таки, но вместо этого только пустил ему юшку и отсушил ноги. Как он сумел сориентироваться так быстро⁈

«Стояла бы там я, тоже бы щелкнула от такого сближения», — с внезапным холодком по спине подумала дочь покойного вакагасиры, — «А дальше, с его-то руками, даже лоу-киков не надо. Просто зарядил бы мне в лицо справа, а слева бы ваще зубы выбил. Уронил бы и всё, отбивай себе ногами, пока девочка звезды ловит. Раз и привет. Дерьмо!»

Чисто на скорости, агрессии и расчете.

Богомольский абрикос!

Тем временем события вновь развивались на ринге, но на этот раз почти предсказуемо. Полностью сосредоточенный и серьезный, квадратно-гнездовой Савада подшагивал к Акире, излучая как осторожность, так и готовность превратить его в кусок мяса, а внук великого мастера нелепо выпрыгивал по арене, постоянно разрывая дистанцию. Тем не менее, никто не улыбался, видя кривляния Кирью-младшего, практикующего один отскок за другим.

Не улыбалась и Асуми.

Джигокукен, школа, сосредоточенная на двух китах. Первый кит — это выносливость, мышечный каркас, умение терпеть боль и анализировать движения противника. Второй кит — пушечные удары на коротких и сверхкоротких дистанциях. Сильные, боксёрские, прошибающие блоки нормальных каратек на раз. Только, в отличие от чистого бокса, ногами хреначить адепты «Джигокукен» умели на тройное «ура», а знаете, что у них еще смачно получалось? Впилить с руки падающему противнику.

Акира знал эту школу достаточно, чтобы бегать от попыток Савады ему вмазать, но и сам ученик додзё дураком не был, отчетливо опасаясь долговязого умника, способного устроить ему жопу на ровном месте. Тем не менее, осторожный бегемот — всё равно бегемот.

Это случилось настолько быстро, что Асуми, вроде бы не отрывавшая взгляд от ринга, не поняла, в какой именно момент. Савада таки дотянулся своей короткой ногой до бедра Акиры, почти вломив ему по жопе, но за долю секунды до этого закрутивший какой-то мутный финт умник вмазал опытному бойцу, не раз вышибавшему хулиганов с Аракавы, локтем в ухо, вынуждая коренастого рукопашника перейти в положение «крабика» и, тряся головой, разорвать дистанцию. На секунду бойцы замерли, а затем Савада, с налившимися кровью глазами, пошёл в атаку напролом.

Ухо у него тоже налилось, но чуток попозже. После того, как загнанный в угол Акира таки получит полноценный выхлест в бедро, а затем короткий прямой, гарантированно выбивающий ему плечо. После того, как вроде бы уже сдохший очкарик, извернувшийся поганым ужом (на одной ноге!), втащит с раскоряки почти празднующему победу Саваде прямейший и поганейший апперкот снизу (такой, от которого бы сама Асуми обоссалась бы и кончилась на месте!).

…после того, как Савада, знатно офонарев от засиявших в глазах созвездий, с коротким рыком двинет вскользь локтем чересчур резкому гению, вынуждая того, раскинув руки и на одной ноге, сплясать обезглавленной курочкой по рингу.

…и уж точно после того, как упавший дохлым голубем умник, попробовавший скрутиться и подскочить с места, всё-таки огребет себе в душу полноценный «джигокукен» от пошатывающегося Савады.

На ринг, тем не менее, они упадут вместе, потому что пяткой по яйцам — это пяткой по яйцам. Против этого приёма никакие занятия в додзё не помогут.

«Признайся уж себе честно», — подумала уставшая офигевать Асуми, глядящая, как бледные и ошарашенные ученики под предводительством сильно удивленного итого боя Горо Кирью, вытаскивают обоих маловменяемых страдальцев с ринга, — «Ты влюбилась как последняя сучка».

Глава 11 Мужские разговоры

На следующий день я лежал с утра в своей кровати, потирал ноющую грудь, едва выдержавшую удар матерого бойца, да смотрел на свой канделябр.

Думал.

Думал о том, что совершил большую ошибку.

Слишком несерьезно воспринял это Снадобье, слишком удобным мне показался выход из-под внезапно накатившегося на нашу семью катка огромной нечистоплотной корпорации. Для мага нет ничего важнее самоконтроля, так что я самонадеянно думал, что смогу обуздать эту странную алхимию. Уделю ей и всей этой культуре мордобоя какое-то время, какие-то силы… не отвлекаясь от своего плана. Все оказалось куда серьезнее.

Вчера мой самоконтроль дал трещину. Из трудной, почти недостижимой, но «мишени», боец Савада предстал передо мной тем, кого я хочу победить. Новая взаимосвязь тела и мозга, вылезшие откуда-то из могилы инстинкты, всё это буквально ошеломило меня совершенно нетипичным желанием. Стоя на ринге, я чувствовал себя оседлавшим огромную бешеную крысу, отчаянно жаждущую вцепиться во врага…и разодрать его в клочья.