Книга первая. Сон про не сон (СИ)

- Вот! - торжественно объявил Петров, облегченно избавляясь от своей части гербария. - Я тебе, Севка, говорил, что наш вождь не одобрит твой порыв. Мало тебе было сухостоя? А ещё, Гриша, - тут же пожаловался он, - наш Мичурин меня подстрекал на местного гиганта влезть и плоды поискать. И на ночь ему плевать, и на мои возможные ранения тоже. Фанатик, одним словом!

- Какие ранения? - возопил возмущенный Севочка, бережно пристраивая добытые ‘сокровища’. - Это совершенно безопасно. Вениамин и наверх, и вниз влез без проблем и травм, а чем ты хуже? Я бы сам полез, если бы ты не начал угрожать мне немедленной расправой, - не удержался от ябедничанья и Колокольчиков.

- Я, чтоб ты знал, - вскинул вверх указательный палец Мишка, - не просто ‘не хуже’ Зубика, но ты даже сравнивать не моги. А расправу я тебе в любое время организую, если не угомонишься. Правда, Ансергевна? - вспомнил о моем присутствии Петров.

Я промолчала. Терпеть не могу вопросы, не подразумевающие ответа. И Петров об этом в курсе. Чёрт, как же трудно этот песок ворочать! А тут ещё пристают со всякими глупостями!

Собственно раздражение у меня вызывала не работа, а тот факт, что я не смогла вспомнить имени-отчества владельца портфеля. Это плохо, надо бы записать всех, кто остался в том злополучном вагоне. Когда вернемся назад, обязательно найдем возможность сообщить их родным, конечно, если сможем разыскать.

С компанией Клыкова проще - Веня наверняка знал всех своих приятелей не только по кличкам, но и по реальным фамилиям. Я, по крайней мере, на это надеюсь… И родственников Лафи мы найдем, а вот как быть с остальными? Это две оставшиеся для меня безымянными перекупщицы с рынка, Снежана с кошачьей переноской, владелец портфеля… а там ещё и бомж был.

Да, в милицию с этим не сунешься. Как там объяснить всё, что с нами тут произошло? Или в дурку определят, или на опыты сдадут. И ещё родителям моих архаровцев надо что-то говорить. Мрак!

Боже мой, о чем я думаю! Мы копаем песок, чтобы добраться до дна речки и засадить огород семенами, а я планирую разговоры с мифическими родственниками и российскими властями. Совсем с ума сошла!

- А нам долго копать? - решила поинтересоваться у ребят перспективами.

- Не, - пропыхтел Лавочкин, - Шес уже до мокрого слоя докопался. Сейчас ещё немного снимем, и пусть Севка оценит пригодность.

Колокольчиков оценил - плевался, вопил, что с таким материалом он результат не гарантирует, но на резонное замечание Рябкина о сворачивании работ и возвращении, отреагировал стандартно - посмотрел на Гришку, как на врага народа, и недовольно заявил, что будем брать то, что есть. Но надо бы ещё на другом участке покопать. Мы дружно вздохнули и пошли на другой участок.

В таких трудах и прошла большая часть ночи. Мы копали, Севочка придирчиво рассматривал результат, брал несколько килограммов грунта и гнал нас дальше. К концу выдохся даже неутомимый ящер. После очередного Севочкиного: ‘А вдруг там плодороднее?’, Шес гневно засопел и демонстративно отполз в сторону. Он, вообще, предпочитает передвигаться на четырех конечностях. У него так быстрее получается.

Мы дружно повторили маневр ящера, Колокольчиков вздохнул и угомонился. Наша тара и так оказалась перегруженной всякими ‘полезными’ вещами: грязной землей, сухими листьями, увязанными в большие кипы, ветками, некоторым количеством волокон, ободранных со стволов, и десятком коричневых плодов с местных деревьев. Севочка всё-таки добился своего, и Рябкин с Петровым добыли ему вожделенные экземпляры местной флоры. Только бы фауну не потребовал…

Ой, накаркала! В желтых предрассветных сумерках шевеление песка выглядело, как рябь на воде: сначала просто легкие волны, а потом небольшие воронки сразу в нескольких местах. Я даже сразу и не поняла в чем дело, если бы не реакция Шеса. Он замер, потянул ноздрями воздух и резко отпрянул в сторону:

‘Поднимай детей! Надо уходить. Можем не успеть’

- Ребята! - продублировала я нервно. - Шес требует срочно уходить. Быстро берем, что заготовили и смываемся. Если будет тяжело - бросайте всё лишнее.

Севочка попытался возразить, но меня поддержал Рябкин:

- Севка, не спорь! Потом за твоим барахлом вернемся.

Мы почти успели добраться до надежных скал, когда воронки стали возникать прямо у нас на пути, и, что самое противное, на ранее безопасном берегу. Наверное, из-за заносов песка червяки пробрались и сюда.

Шес рывком остановился, опять принюхался и скомандовал:

‘Отравляй детей направо, в обход. Там скальный выход сразу под песком, твари не пройдут - слишком тонкий слой. Только по верху. Скажи детенышам - пусть прощупывают песок под ногами. Идти можно только там, где твердо. До самого входа в пещеры будет безопасно, а мы с тобой будем уходить прямо’

‘Как прямо?’, - опешила я. - ‘Там же воронки’

Ящер повернул ко мне голову и спокойно так спросил:

‘Ты готова рискнуть детенышами? Если мы не отвлечем тварей - они пойдут по поверхности, хотя им ещё холодно, но они голодны, а вы пахнете добычей. Погнавшись за нами, они потеряют их’

Я только зубами заскрипела.