Книга первая. Сон про не сон (СИ)

Голоса разделились примерно поровну. Рябкин хранил нейтралитет, как лицо облеченное персональным поручением. То есть, как я решу, так и будет. А что мне решать? У меня на руках три кулька со всяким разным, в том числе и с теми продуктами, которые желательно побыстрее засунуть в холодильник. О чем я и сообщила всему честному народу и предложила меня в свои планы не включать, что подразумевало: ‘Я еду домой, а вы как хотите’.

Гришка быстренько подрулил ко мне. Севочка, Тома, Сережка, Гарик и Иришка тоже. Подумав, к нам присоединились Амирчик, Элька и Маринка.

Продолжал колебаться только Мишка. Ну и Танюша Зверенко с ним заодно. Она уже третий год за Петровым хвостиком бегает, а он её демонстративно игнорирует. И не просто делает это с целью подогреть интерес к своей персоне, а полностью открещивается от каких-либо личных контактов, кроме вынужденных.

Девчонку сначала было жалко до слез, а потом я разозлилась. Неужели у неё совсем нет гордости? Пыталась поговорить, а она сразу в слезы. И ведь, когда дело не касается её безответной любви, то Таня вполне здравый и рассудительный человек, учится хорошо, увлекается большим теннисом, готовит отлично, вяжет изумительно. В общем, полностью наш товарищ. А вот тут, как затмение полное…

Я уже и к Мишке подход искала. Мало ли что там у него такое? Может, неуверен в себе подросток, вот и бегает от девочки. Не говоря, о чем похуже…

Да, я и нетрадиционную ориентацию стала подозревать. Тем более что он и с другими девочками в классе тоже только по-деловому общается, а ни с кем не ‘дружит’.

Мишка на мои расспросы так обиделся, что Гришка нас с трудом помирил. Сели мы тогда у меня на кухне втроем и серьезно ‘за жизнь’ поговорили.

Оказалось, что Михаил просто опасается, что его сверстниц интересует не он сам, а деньги его папы. Вот когда поедет он учиться в ‘Бауманку’, то там никто не будет знать про Петрова-старшего, и можно будет личной жизнью заняться.

Потом Гришка мне по большому секрету проболтался, что ориентация у Петрова самая правильная. Это они прошлым летом на море проверили. Я после такой информации чуть с ума не сошла. Кто ж на море романы крутит? Там же черт-те чего подцепить можно!.. Пыталась погнать их в кожвендиспансер проверяться, но Рябкин меня успокоил. Сказал, что Сергей Николаевич ещё в седьмом классе объяснил им все о противозачаточных средствах. На всякий случай, чтобы бдели…

Так вот, когда Мишка осознал, что может остаться наедине с нашей ‘упрямой’ Танечкой, то тут же согласился ехать в парк.

Пока они решали, я осматривалась. ‘Горьковская’ мне не очень понравилась. Все-таки я думала, что эту единственную станцию метро в старой части города оформят более роскошно. А сделали чисто современный, эргономичный дизайн с затратами по минимуму. Нет, я понимаю, что лишних денег в городском бюджете не водится, но вот хотелось…

Один плюс этой станции я оценила по достоинству: ‘Горьковская’ - конечная остановка. И весь тот народ, что сдавливал нас по дороге сюда, уже слинял, а нового набежало немного. Видимо, решили пересидеть грозу наверху.

Поэтому мы загрузились в первую дверь последнего вагона легко и со всем комфортом: нагло заняли два длинных сиденья, друг напротив друга. На коротком сиденье примостилась какая-то грязноватая личность неопределенного пола и возраста, и больше в этой части вагона никого не было.

И дальше по вагону народ расселся с максимальным комфортом: пожилая бабушка с двумя внуками-близнецами, лет эдак десяти-одиннадцати (с дачи едут, потому что с ведрами и корзинами), две крупные гражданки с гигантскими клетчатыми сумками (наверное, на оптовом затаривались и тоже решили с комфортом обратно ехать), щуплый мужчинка интеллигентной внешности со старомодным портфелем, какая-то расфуфыренная мадам с пустой кошачьей переноской, и - опа! - моя разноцветная соседка со своим неизменным плеером. Быстро это она обернулась - вроде ж выходила на ‘Чкаловской’…

А весь конец вагона оккупировала громкоголосая компания из шести крепких парней лет восемнадцати-девятнадцати самого что ни на есть шпанистого вида и их четырех подруг такой же отвязной внешности. Не успели сесть, как тут же начали что-то громко обсуждать, ржать и свысока поглядывать на остальных пассажиров.

Но нам это ничем не грозит. Пусть только сунутся… Вон, мои бойцы плечи расправили, глаза сощурили, переглянулись и морды кирпичом сделали. Причем даже девочки… Только нас с Севочкой в этот ‘круг’ не взяли. Ни я, ни он в вероятном противостоянии силовое участие принимать не будем.

Ой, что это я? Никто ни в чем участвовать не будет. Только драки мне для полного счастья и не хватает. Я своих детей хочу видеть целыми и не помятыми. Может, я соскучилась по их непобитым физиономиям. Ага, я ж их два месяца только по скайпу и лицезрела. Причем всех абсолютно.

Это потому, что я два месяца торчала в Москве, практически безвылазно. Почему? Так я ездила устраивать моих детей в вузы. Скажете: ‘Рано. Ещё целый год впереди’. Ничего, лучше я заранее обо всем договорюсь, чем потом взмыленной буду бегать.