Книга пятая. Завистливое смирение (СИ)

Решив, что хватит думать о всяких-разных, я капитанским произволом занялся инвентаризацией уворованного, награбленного или взятого с бою имущества, от количества которого Веритас сейчас жрал ману как не в себя. Основным активом являлись доспехи и оружие почитателей Ауми, сплошь высокоуровневые, блестящие и классные. Сперва я тлел надеждой найти что-нибудь ценное лично для себя в этом дорогостоящем барахле, но она быстро погасла — на всех шмотках были требования к верующим, да и качества эти комплекты были недостаточного в отличие от моих вещей, требовавших уже привязки кровью. Запаски, что и говорить. Зато много, особенно ювелирки. Любят верующие увешиваться золотишком…

Несколько реликвий, имеющих отношение к самой Ауми, зловещей блин «богине-пирату добра и света», сдохли в божественном плане по причине присутствия поблизости вредного меня, но остались высококачественными художественными изделиями из дорогих материалов. Ничего, пепельницы из них получатся княжеские! Хотя, вот этот горшок и на императорский ночной потянет. В общем, на очень кругленькую сумму у нас тут всего, включая даже небольшую библиотеку. Содержание книг в ней полная фигня, а вот переплеты из золота, платины, да еще и украшенные драгоценными камнями, заставляли Тами испытывать разновекторные острые эмоции — от восторга до возмущения нормального наемницы здорового человека (гнома) по поводу излишней траты средств на фигню. Кстати, насчет фигни…

— У меня есть идея, — пробормотал я, выползая из трюма с приличных размеров щитом, — Нужна доброволица.

Рыжую гномку из добровольцев, еще не знающих о своем почетном звании, я исключил. Слишком сильная, не годится. Матильда поначалу мне казалась прикольным выбором, но внушала определенные сомнения как личность организованная. А вот Саяка да, Саяка — это хорошо.

— Ком цу мир лепешка бара, — поманил я к себе пальцем великую мудрицу, отчаянно зевающую на палубе. Та, очень кстати для задумываемого, была одета в легкую ночнушку, обзываемую выпендрежным словом «пеньюар», а еще была расслаблена, доверчива и благорасположена. То, что надо.

— Ой, — вяло отреагировала сонная девушка, вцепляясь в врученный ей мной щит, — А за…

— Тсс…, - приложил я ей палец к губам, а затем снова вернулся к обматыванию ведьминой осиной талии веревочным канатом, призванным как следует закрепить на ней защитное оборудование, — Сейчас всё будет ясно.

— А чего это вы тут делаете? — выбралась на корму сонно-любопытная Тами к деловитому мне и заинтригованно-встревоженной госпоже Такамацури.

— Да проверяю кое-что, — небрежно сказал я, выкидывая заполошно взвизгнувшую ведьму за борт.

— Гм, — Тами ошарашенно почесала затылок, — Мач, я тебя не осуждаю, но щит-то за что? Он же дорогой был…

— Аааабырвбырвлбыврл! — донеслось из-за кормы, — Памабырвырвыл…

Вместе с подбежавшей гномкой мы с любопытством уставились на бултыхающуюся на канате ведьму. Щит я приматывал острой кромкой вверх, да и была мудрица персонажем вполне себе обтекаемых форм, от чего получившийся свёрток то и дело нырял поглубже, а затем вновь дергался на поверхность. Я же тем временем делился с гномкой идеей.

— Надо как-то поднимать навыки, полученные нами в академии монстров, — меланхолично рассказывал я Тами, время от времени поглядывая в полные ужаса глаза бултыхающейся за бортом ведьмы, — Утонуть мы не можем никак, потому мне в голову и пришла мысль — а зачем нам вставать где-нибудь на прикол и тратить море времени на то, чтобы научиться быстро плавать и нырять, когда Веритас может в этом помочь? Вот через часик Саяку достанем и проверим, как навыки поднялись…

Ведьму бывшую через часик мы достали, правда, благоразумно не став развязывать, а вместо этого начав поить алкоголесодержащими напитками. Стратегия показала своё полное превосходство — великая мудрица ощутимо добрела с каждым глотком, утрачивая волю к расчленению окружающих. Под конец, девушка лупнула своими фиолетовыми глазищами, заявила о том, что прогресс есть и он хорош, потом слегка нецензурно простила нас за всё, пообещав запомнить и отомстить, а потом захрапела. Я тут же вцепился в заоравшую Тами, та в завизжавшую Матильду, жрица попыталась сомкнуть ладошки на Виталике, но тот благополучно удрал.

В итоге следующей за борт пошло самое слабое звено — орущая от страха блондинка.

Нет, ну мы, конечно, знаем, что не можем утонуть. Но знать и лететь за борт со связанными руками — совсем разные вещи!

Развлекаться так нам предстояло долго, три недели с лишним. Плаванье по океану это ведь не кот чихнул, а скука смертная в самом буквальном её выражении. Проснулся, вышел, посмотрел туда — нифига! …посмотрел сюда — снова нифига! Всё, иди заряжай полусферу корабля. Пятнадцать минут выкачивания маны, сосущее чувство в потрохах, удовлетворяемое бутербродом, а потом весь день свободен!

Весь день.