Книга победителей

Она страшно переживает, когда кто-то из актеров покидает «Современник». «Пожалуй, никто не ушел из театра мирно, безболезненно для всех нас, кроме Кости Райкина», – делилась она со мной. Особой болью стала история с Еленой Яковлевой: «Могу сказать, что Лену я всегда любила. Я часто о ней думаю. И она прекрасно знает о том, как я к ней отношусь. У меня нет такого: «А, я помню, ты один раз уходила, второй…» Эти ее поступки я оправдываю целым рядом причин, озвучивать их я не буду, это её личное дело. Но мне не кажется, что уход принес ей счастье. Я радуюсь, когда вижу её в кино, я редко смотрю какие-то фильмы, но видела фрагменты «Ванги». Мне нравится, как она работает. Она замечательная актриса. Я сейчас смотрю на её уход иначе». Время лечит, и вот уже Волчек звонит Яковлевой с просьбой вернуться в спектакль «Играем Шиллера!..». И сейчас Елена Яковлева вновь играет в «Современнике» одну из своих самых совершенных театральных ролей – Марию Стюарт. Будет ли продолжение? Посмотрим.

Галине Волчек в декабре 2018 года исполнилось 85 лет. Самым большим подарком для нее стало возвращение театра после реконструкции в родное здание на Чистых прудах. В день юбилея Галины Борисовны в театре состоялся торжественный вечер. «Нас ждут непростые недели, – снимая пафос, сказала в самом начала юбилярша. – Приспособиться к новому свету и звуку быстро невозможно. Но мы возвращаемся домой, это главное».

…Свой предыдущий юбилей, 80-летие, Волчек встретила в репетиционном зале. Она выпускала спектакль «Игра в джин» с Лией Ахеджаковой и Валентином Гафтом. А в паузах между репетициями шла в свой рабочий кабинет… Терпеливо дожидаюсь встречи с Галиной Борисовной в её приемной. Из кабинета, что-то договаривая на ходу, выходит Сергей Гармаш. Потом с деловыми бумагами заглядывает сотрудница театра. И, наконец, мы начинаем разговор с глазу на глаз. Для атмосферы один нюанс. На хозяйке красивая черная кофта и разноцветный шарфик, его Волчек все время поправляла, как-то ловко перевязывала, и выглядело это очень элегантно. Она вообще трепетно относится к каждой детали своего гардероба.

Нашу беседу пришлось минут на двадцать прервать. Молодой актрисе требовались указания по поводу срочного ввода в спектакль «Пигмалион», и я стал свидетелем блистательного мастер-класса от режиссера Волчек. Закончив беседу, мы расцеловались, а кабинет уже наполнялся новыми людьми и новыми проблемами. И так у Волчек целый день. И каждый день. А в другом ритме она жить не может. И не захочет никогда.

– Галина Борисовна, мне давно хотелось узнать: почему кто-то произносит вашу фамилию «Во́лчек», а кто-то «Волчо́к»?

– Расскажу. Сначала это был мой собственный идиотизм, а потом уже моих друзей из молодости. Окончив школу, я поступила в Школу-студию МХАТ. Больше всего я тогда боялась, что станут говорить, будто меня взяли, потому что папа известный оператор и режиссер. Тогда же было модно без конца обсуждать, у кого родители артисты. Мне хотелось всего этого избежать. И я сказала себе: «Раз папа Во́лчек, то я буду Волчок!» Со мной учился Игорь Кваша, преподавал на курсе Олег Ефремов, они, собственно, и подхватили, стали называть меня Волчо́к.

– «Волчо́к» – в этом есть что-то зловещее.

– Про это я даже не думала. Мне просто не хотелось, чтобы меня с папой ассоциировали. Сейчас меня так Сережа Гармаш называет, а из-за него еще полтеатра. Не буду же я всех затыкать, я только говорю: «Ребята, не будьте безграмотными. Если я была идиоткой, то вам-то надо себя в руки взять!» (Улыбается.)

– Скоро премьера вашего спектакля «Игра в джин». Не было страшно после семилетнего перерыва снова садиться в режиссерское кресло?

– Предыдущей моей постановкой был «Заяц. Love Story». Конечно, страшно. Но, наверное, самое главное – это чувство долга. Это то, что заставляет меня, несмотря на болезни, плохое настроение, двигать и дальше эту повозку и не останавливаться.

– Вы впускаете в театр свежий воздух, молодые режиссеры ставят спектакль за спектаклем. У вас нет ощущения, что кто-то из новичков вас, скажем так, подсиживает?

– Я вообще никогда не думала об этом. Знаешь, Вадик, есть люди, которые любят на хвосте приносить всякие вести: а вот мы знаем, мы слышали, про вас говорят то-то, подсиживает такой-то… Я не хочу всю эту ерунду повторять. Самое страшное для меня, если на театр, когда мы уйдем, амбарный замок повесят. Надо иметь смену, так что пусть подсиживают. Комплексов по этому поводу у меня нет.

– Бывали моменты, когда «главрежство» казалось вам непосильной ношей?