Книга покойника

– Если б я только помнил, что он уже пожилой человек! Я должен был настоять… Но теперь это бесполезно.

– Теперь только маленькая формальность – для протокола: у пострадавшего перед смертью с головой все было в порядке. Вы поняли?

– Конечно. Мы сидели с ним в библиотеке – через коридор, направо. Он был весел. Я вообще никогда не видел его в подавленном состоянии. Он обладал поразительным жизнелюбием, лейтенант. Некоторые люди называли его счастливчиком, хотя это не совсем справедливо. В молодости ему пришлось пережить и разочарования, и неудачи, но он никогда не унывал, а в последнее время вообще не имел поводов для личного беспокойства.

– Господин Карсон сказал, что ваш кузен отвечал на какой-то телефонный звонок.

– Да. Здесь, внизу.

– Но телефон зазвонил и в первой комнате наверху. Карсон поднял трубку и услышал, что кто-то хотел пригласить господина Матиаса Одемара на партию в бридж.

– Мой кузен упоминал об этом еще за ужином. А после звонка он сказал, что они перенесли игру и планируют собраться завтра вечером.

– После этого он поднялся в свою комнату?

– Почти сразу. Мы частенько коротаем вечера за бриджем. Хотели поиграть и сегодня… Карсон, я, моя невестка и ее подруга, Эмма Гаст, которая живет с нами. Но сегодня Матиас планировал закончить расчет наших подоходных налогов для моей дочери, меня, и большую часть – для моей невестки. Он был настоящим специалистом, делал это просто виртуозно…

Нидербергер взглянул на Беату.

– Вы видели пострадавшего после обеда, госпожа Одемар?

– Да. Мы все пили кофе наверху, а затем кузен Матиас спустился в библиотеку вместе с моим отцом. Выглядел он как обычно. Когда они вышли, я отправилась следом за ними в свою комнату и закрылась. Мне надо было написать несколько писем. Прошло какое-то время, и Анри постучал в дверь – объяснил, что произошел несчастный случай: кузен Матиас выпал из окна. Я отправилась вниз и встретила отца и господина Графа, входивших в дом.

– Госпожа Беата Одемар, Эмма Гаст и молодой господин Одемар оставались в гостиной, – бесцветным голосом продолжал Нидербергер. – Карсон покинул их после того, как ответил на звонок… Или, точнее, после того, как поднял трубку и обнаружил, что господин Матиас Одемар с кем-то разговаривает. Карсон пошел к себе, чтобы вымыть руки перед бриджем. Он их испачкал, когда чинил какую-то головоломку или что-то еще для Леона Одемара. Карсон, услышав приглушенный вскрик, донесшийся из комнаты Матиаса Одемара – кстати, крик был очень громким, потому что Карсона отделяли от спальни вашего кузена две закрытые двери: между ванной и гардеробной, – пробежал по коридору и обнаружил, что комната пуста, а окно открыто. Говорит, что, догадавшись о происшедшем, он выглянул наружу. После этого он спустился по лестнице и выбежал во двор. Обнаружив, что пострадавший скончался, он кинулся обратно в дом и позвонил в полицию. Уверяю вас, он сделал все, что мог, причем действовал точно и быстро. Вспомните, когда он снова вышел во двор вместе с вами, начали собираться люди. Вы, он и ваш старый дворецкий не справились бы с толпой; но я прекрасно понимаю, почему вы хотели унести тело. Конечно, очень тяжело сознавать, что близкий вам человек лежит практически на улице. Но господин Карсон поступил правильно.

– Да, вы правы. Я должен объявить ему… Поблагодарить его. Надеюсь, мне хотя бы удавалось скрывать гнев.

– Он все понимает. Теперь о другом. Господин Карсон сказал мне, что господин Леон Одемар не может выступить в роли свидетеля…

– Нет. Конечно, нет.

– И мне не хотелось причинить неудобство дамам наверху; одна из них, похоже, инвалид?

– Не совсем, просто нетрудоспособна.

– Наверное, дамы уже отдыхают, но, если я смогу дать заключение для прессы, что господин Матиас Одемар был в здравом уме и твердой памяти и это подтверждает вся семья, то все же рискнул бы потревожить их покой.

– Да, конечно. – Одемар поднялся с места. – Позвольте вам сказать, что я очень благодарен за те соображения, которые вы нам изложили.

– Но в этой ситуации больше ничего не придумаешь. Это очевидный несчастный случай, хотя мы можем, конечно, проверить – с Карсоном – этот телефонный звонок. Но тут вам просто повезло, господин Одемар: порой возникают странные вопросы… Вы знаете, как некоторые из скандальных газет их задают… Например, о том, не получил ли пострадавший дурную весть по телефону.

– Дурную весть! Он ведь после этого говорил со мной…

– Это так. Пожалуй, мы не будем беспокоить господина Арпа, – подытожил Нидербергер.

– Арпа?

– Господин Матиас договаривался с ним о партии в бридж.

– Да… Артп – какой-то его приятель из их маленького клуба.

– Не можем ли мы теперь пойти наверх?

Стенографист закрыл блокнот. В дверях появился Карсон; волосы молодого человека теперь были зачесаны назад, лицо – спокойное. Он кивнул:

– Вот и все, господин Одемар.

– Мой дорогой мальчик, я не знаю, как благодарить вас. Если бы не вы, один бог знает, что я мог бы натворить. Вы избавили нас от множества неприятностей и страданий, я уверен в этом. Вы… вы связывались с Эгли?