Книга покойника

– Ну, ему лет сорок пять. Очень светлые волосы и голубые глаза. У него такая тихая, спокойная манера говорить. Очень приличный костюм и панама. Выглядел довольно бледным, но, возможно, это от природы – загар на кожу плохо ложится. Среднего роста, скорее худощавый. Чисто выбрит.

– Вы хорошо обрисовали его.

– Просто приятный человек. Он объяснил, что дядя сделал его душеприказчиком, и ему пришлось приехать сюда из Женевы, чтобы присмотреть за домом и решить наследственные дела. Он собирался жить в Туне, но встретил на вокзале человека по имени Шмид – тот прекрасно готовит и все такое, – поэтому они и поселились здесь на озере. Я еще подумала, что они правы – гостиница сейчас никуда не годится, а тут все-таки жилой дом…

– А как выглядел Шмид?

И тут госпожа Шафер заговорила совсем другим голосом.

– Его-то я почти не видела. Случайный, в общем-то, человек. Он просто подвез на своем «рено» господина Мартинели из Туна в Шпиц, когда тот приехал из Берна. Это было 15 июня. Они прожили вместе около недели, и господин Мартинели говорил, что Шмид ему нравился все больше и больше – дескать, тот настоящий философ, умница, работящий. Как бы то ни было, они устроились в старом доме, и, как считал господин Мартинели, он давно так хорошо не отдыхал. Прежде он не бывал в этих краях, но живописные пейзажи, горы, воды озера и тишина сделали свое дело – господин Мартинели решил съездить ненадолго в Берн, а потом вернуться в унаследованные владения… В ту первую нашу встречу мы поднялись в верхнюю часть сада – оттуда открывается великолепный вид на озеро и окаймляющие его горы, а внизу виден кусок дороги на Тун – в полмили, не меньше – она извивается среди скал… Господин Мартинели рассказал мне, что Шмид занимался ремеслом, торговал чем-то, но потерял дело, когда его поделки перестали брать. Так что Шмид теперь безработный, и он, Мартинели, подумывает, не взять ли парня с собой в Берн. Он болен, а Шмид его вполне устраивает… Пока мы разговаривали, из-за поворота вывернулся «рено» – Шмид ездил в Тун за продуктами. Господин Мартинели поспешно встал и сказал: «А вот и Шмид. Не стану вас задерживать»… Вы понимаете, конечно, – госпожа Шафер изобразила нечто вроде улыбки, – когда вам говорят, что не станут вас задерживать, это означает – милочка, вы мешаете!

– Несомненно.

– У меня возникло ощущение, что господин Мартинели просто не хочет, чтобы Шмид видел меня. Я не возражала. В городке ужасно любят сплетничать, а мне не хотелось ставить господина Мартинели в неловкое положение. Я обогнула сад с юга и вышла на ведущую вниз дорожку. На следующий день я отправилась на прогулку пораньше – господин Мартинели попросил меня об этом.

– Не часто мы находим близких по духу людей буквально на обочине дороги.

– Мой новый знакомый оказался совершенно удивительным человеком – я никогда не встречала подобных людей. Не понимаю, почему он вообще разговаривал со мной. Но мы беседовали чудеснейшим образом. Он как-то сказал, что ждет с нетерпением моего появления. Он прочел буквально все на свете и был чрезвычайно интересным собеседником. А мне и в голову не приходило, что с каждым днем ему становится все хуже и хуже. Он никогда не упоминал о своей болезни.

– А чем он болел?

– Не знаю.

– И вы никогда не встречались с Шмидом?

– Я видела его пару раз на дороге и один раз в Туне. Господин Граф… Господин Мартинели боялся его.

– Мартинели боялся своего ручного философа?

– Его пугали вовсе не сплетни. Я поняла это еще в первый день, когда все обдумала по дороге домой. Господин Мартинели испугался, когда машина Шмида появилась из-за поворота.

Граф задумчиво посмотрел на нее.

– Вас навело на эту мысль выражение лица Мартинели?

– Ну, мне сразу стало ясно, что если Шмид застанет нас за беседой – случится беда. Когда господин Мартинели выпроводил меня – да еще и так поспешно, – я почувствовала себя ужасно неловко. Думала, что господин Мартинели боится, как бы наша встреча в саду не стала достоянием деревенских сплетниц. И лишь по дороге домой я поняла, что за этим незначительным происшествием кроется нечто большее.

– А может, вам почудилось нечто необычное в выражении лица Мартинели? Например, вам просто не понравилось, что ваш случайный знакомый боится дурацких сплетен.

– Господин Мартинели просил меня не приходить в воскресенье – в этот день Шмид хлопотал по хозяйству в доме.

– Понятно…

– Правда, господин Мартинели объяснил это тем, что по воскресеньям он привык отдыхать. Однако и это еще не все, господин Граф. – Гостья открыла свою туго набитую сумку. Несколько вещиц выпало и с шумом раскатились по полу. Посетительница даже вскрикнула от досады.

Граф взмахнул рукой – дескать, не стоит беспокоиться – и сам собрал беглецов: массивный ключ от двери, кожаный футляр со штемпелем, коллекцию лоскутков платьевых тканей, скрепленных вместе булавкой, и картонную коробочку, которая невольно привлекла внимание Графа.

– Вы ведь не курите, госпожа Шафер. Зачем же вы носите в сумочке спички?

Это замечание показалось ей забавным.

– Все попадаются на этом.

– Попадаются?