Книга попугая

Кайван молвил про себя: „Если эта тайна раскроется и слух об этом дойдет до Утарида, будет большой грех и величайший позор. Надо мне придумать хитрость, изобрести уловку, чтобы тайна эта осталась сокрытой и секрет этот не всплыл бы наружу“.

А был в этом городе эмир, отличавшийся склонностью к насилию. Кайван свел к нему Хуршид и обвинил ее перед ним в преступлении. Эмир, не обсудив и не обдумав дела, приговорил ее к побитию камнями.

Если плод на ветви есть, она страдает от камней!

Однако после казни жизнь не совсем покинула Хуршид, и она, применяя сотни хитростей, добралась до дома своего тестя. Тесть принял ее и стал заботиться о ней, как о своих собственных детях. Через несколько дней ее тело, которое было зеленым, как изумруд, снова стало сверкающим, словно хрусталь, ее члены, которые были синими, как фиалки, стали блестящими, будто тюльпан, и Хуршид снова стала такой красавицей, что солнце, видя ее, начало завидовать ей, а месяц, глядя на нее, стал убавляться. А у ее тестя был сын по имени Латиф. Он влюбился в Хуршид и, как лотос и пылинка, стал томиться любовью к этому солнцу. Подобно Кайвану послал он Хуршид весть, но она снова дала такой же ответ, какой уже ранее дала Кайвану.

А у Латифа был маленький брат. Он очень привязался к Хуршид и по ночам спал вместе с ней. Латиф из жажды мести, по сатанинскому наущению перерезал ночью своему брату горло, выпачкал кровью одежды Хуршид и положил рядом с ней нож. Наутро, когда небесное солнце окрасило кровавым цветом чашу востока, преступный Латиф поднял крик и стал требовать мести за кровь брата. Снова попала Хуршид в унижение, снова сделалась пленницей поношений и попреков.

Хотя ее тесть и понимал, что она не способна была совершить подобное дело, но из-за укоров народа и попреков родни должен был выгнать Хуршид из дома. С тоскою в сердце и со слезами на глазах покинула Хуршид его дом, предаваясь грустным мыслям: „Почему это судьба сделала меня мишенью стрел бедствий, почему время наносит мне такие ужасные раны?!“»

Нахшаби, если беды постигнут тебя,
Если будешь страдать ты от тысячи ран,
Знай, что светлое солнце на небе, мой друг,
Униженье затмения сносит подчас.

«По дороге увидела она юношу по имени Шариф, которого из-за какого-то спора избивали, из-за какой-то распри били кнутом. Хуршид пожалела его, отдала все золото и все украшения, которые были у нее на шее и в ушах, избивавшим людям и выкупила его от этого наказания. Люди изумились ее покровительству, поразились ее доброте. Шариф был юношей красивым, прекрасной наружности. Он решил, что Хуршид отдала свои драгоценности, влюбившись в него. Захотел он выведать ее тайну и с этой порочной мыслью пошел за нею следом, с этим неправильным представлением последовал за нею. Хуршид села на корабль паломников, чтобы совершить хадж[155], и Шариф тоже сел на этот корабль, но с низменными желаниями. Он открылся Хуршид, но так как желание его осуществлено ею не было и цели своей он не добился, забилась в нем жилка зла, начала действовать его злоба, и он продал Хуршид какому-то купцу. Сколько Хуршид ни восклицала, что она, мол, благородная женщина и этот человек не имеет над ней никаких прав, купец не слушал, заплатил ее цену и решил везти к себе домой.

Хуршид начала испускать холодные вздохи и жалобные стоны, и в то же мгновение поднялся противный ветер, море забушевало и судно начало тонуть. Покупатель сказал Хуршид: „Поистине, этот ветер веет, как твои вздохи, а море похоже на твои слезы. Мне стало совершенно ясно, что ты была права, а Шариф был неправ. Я принимаю тебя в названые сестры и, если ветер уляжется и корабль достигнет своей цели, буду заботиться о тебе, как брат, буду исполнять твои желания, как отец“.

В то же мгновение шум ветра утих, и судно благополучно дошло до острова».

Великий Аллах! До чего же велика людская испорченность! Как безгранично жестокосердие человека! Море при своем величии охраняет человека, а человек в своем бесстыдстве попирает права другого!

Верности ты у людей не ищи,
Все постоянно страдают от них.
Много неверных существ на земле,
Люди же злее всех злобных и злых.

«Хуршид сошла с корабля и подумала про себя: „И в его доме не будет мне покоя от людей“.

Тотчас же остригла она себе волосы, облачилась во власяницу, пошла в обитель и предалась служению Аллаху. Через несколько дней святость ее дошла до такой степени, праведность дошла до того, что достаточно было ей взглянуть на слепого, чтобы он стал зрячим, довольно было бросить взгляд на старика, чтобы он стал юношей. Молва о ее чудесах распространилась по всем странам, слух о ее благословенном даре прошел повсюду, и больные и страждущие стали стекаться со всех сторон и благодаря благословению ее облекались в одежды здравия и покоя.