Книга потерянных вещей

Шли годы, Дэвид рос, превращаясь из мальчика в мужчину и слишком быстро, и слишком медленно: слишком медленно для себя и слишком быстро для отца и Розы. Джорджи тоже рос, и они с Дэвидом стали близки, как родные братья, даже когда их отец и Роза пошли каждый своим путем, как иногда поступают взрослые. Они разошлись полюбовно, и ни один из них не связал себя новым браком. Дэвид поступил в университет, а его отец купил домик на берегу ручья, где мог удить рыбу после выхода на пенсию. Роза и Джорджи жили в старом большом доме, и Дэвид навещал их так часто, как получалось, один или вместе с отцом. Если позволяло время, он заходил в свою старую спальню и прислушивался к шепоту книг, но они хранили молчание. В хорошую погоду он спускался к руинам углубленного сада, кое-как отремонтированного после крушения самолета, и все же совсем не такого, как прежде. Дэвид молча смотрел на трещины в стенах, но никогда не пытался снова попасть туда. И никто не пытался.

Но со временем Дэвид обнаружил, что в одном Скрюченный Человек не солгал: в жизни Дэвида было столько же печалей, сколько радостей, столько же страданий и сожалений, сколько побед и удовлетворения. В тридцать два года Дэвид потерял отца; сердце отца остановилось, когда он с удочкой в руках сидел на берегу ручья, на солнце, так что через несколько часов после смерти его кожа была еще теплой — таким его и обнаружил случайный прохожий. Джорджи пришел на похороны в военной форме, потому что на востоке началась новая война и он стремился выполнить свой долг. Джорджи отправился в далекую страну и погиб там вместе с другими юношами, чьи мечты о почестях и славе закончились на грязном поле брани. Его останки привезли домой и похоронили на деревенском кладбище, а сверху поставили маленький каменный крест с датами жизни и смерти и надписью: «Любимому сыну и брату».

Дэвид взял в жены женщину с темными волосами и зелеными глазами. Звали ее Элисон. Они вместе продумали, какой будет их семья, и для Элисон настало время дать жизнь ребенку. Дэвид очень беспокоился о них обоих, ибо из головы у него не выходили слова Скрюченного Человека: «Все, кто тебе дорог — любимые, дети, — останутся на обочине, и твоей любви не хватит, чтобы их сохранить».

Роды были тяжелыми. Сын, которого они решили назвать Джорджи, в честь дяди, оказался слишком слаб, чтобы выжить, а Элисон, давая ему жизнь, лишилась своей собственной. Так что пророчество Скрюченного Человека сбылось. Дэвид больше не женился, и детей у него не было. Он стал писателем и написал книгу. Он назвал ее «Книгой потерянных вещей», и это та самая книга, которую вы держите в руках. Когда дети спрашивали, правду ли он написал, он отвечал им: да, правду, насколько что-то вообще может быть правдой в этом мире. Ибо все описано так, как он запомнил.

И все эти дети в определенном смысле становились его детьми.

Когда Роза состарилась и ослабела, Дэвид стал ухаживать за ней. Она умерла, оставив свой дом Дэвиду. Он мог бы продать его, ведь к тому времени дом стоил целую кучу денег, но не стал. Он поселился в нем и на первом этаже устроил себе маленький кабинет. Дэвид много лет благополучно жил в этом доме и всегда отворял звонящим в дверь детям — иногда они приходили с родителями, иногда одни, — ведь дом был очень известным, и многие мальчики и девочки хотели его увидеть. Самых хороших он водил в сад, хотя все трещины в кладке давно были заделаны, потому что Дэвид не хотел, чтобы дети заползали туда, рискуя попасть в беду. Он рассказывал им об историях и книгах, объяснял, что истории хотят быть рассказанными, а книги — прочитанными, что в книгах содержатся все необходимые сведения о жизни, о стране, про которую он написал, обо всех землях и государствах, которые они могут себе вообразить.

Одни дети понимали это, другие — нет.

Со временем Дэвид и сам стал болезненным и слабым. Он больше не мог писать, потому что память и зрение подводили его, не мог даже ходить слишком далеко, чтобы встречаться с детьми, как делал когда-то. (Об этом Скрюченный Человек тоже поведал ему, и все было именно так, словно Дэвид заглянул в зеркальные глаза женщины из подземелья.) Доктора ничего не могли поделать и только слегка облегчали ему боль. Дэвид нанял сиделку, чтобы она за ним ухаживала, его навещали друзья. Когда конец приблизился, он попросил, чтобы ему приготовили постель в большой библиотеке наверху, и каждую ночь спал, окруженный книгами, которые любил в детстве и во взрослой жизни. Еще он тихо попросил садовника выполнить одно задание, но никому об этом не рассказывать, и садовник все сделал, потому что очень любил старика.

В самые темные ночные часы Дэвид лежал без сна и прислушивался. Книги снова начали шептать, но теперь он не испытывал страха. Они говорили тихо, обращая к нему слова утешения и поддержки. Иногда они рассказывали его любимые истории, но теперь среди этих историй была и его собственная.