Книга предсказателя

— Серг, зачем так плохо о нас думаешь?! — прищурившись и запыхтев от возмущения, заговорил Грог. — Мы же не звери, в конце концов. Для нас главное — получить книгу. И поверь мне, я не пожалею для этого золота, да и не обеднею от этого. Отсыплю столько, сколько запросишь. А для неё снять с тебя проклятие, — он подмигнул Жизель. — вообще не будет ничего стоить.

— Да, да… Серж… — закивала она в ответ. — легко сделаю. Ты, главное — нам доверься и мы тебя не подведём.

— Хорошо, уговорили! — я хлопнул себя по коленкам и встал с дивана. — Рассказывайте, что делать?

Жизель подскочив, споро подошла ко мне.

— Тебе надо взять книгу в руки и передать её мне. И ты обязательно должен этого хотеть по-настоящему.

— Минуточку, а почему это он тебе её должен отдать? — заорал Грог вскакивая. — Кто здесь будущий король? Ты или я?

— Ты ей всё равно воспользоваться не сможешь. — возразила Жизель, посмотрев сверху вниз на подскочившего к ней Грога.

— Разберусь как-нибудь. — не уступал он. Кажется его откровенно злило поведение девушки и её амбиции, отчего лицо стало пунцово-красным, а маленькие глазки, гневно сверкая, словно были готовы испепелить собеседницу.

— Мы с тобой о чём договаривались? — ничуть не уступала Жизель. — Правильно! Мне достаётся книга, а ты становишься королём.

— Я так и хотел сделать, но ты задумала кинуть меня.

— Когда это я хотела тебя кинуть?

— А тогда, когда решила с ним уйти. — Грог яростно махнул рукой в мою сторону. Казалось, ещё немного и его терпению придёт конец.

— Дурак ты, для тебя же старалась — обиделась Жизель и снова уселась на диван. — вот и делай теперь с ней что хочешь! А я посмотрю, как у тебя это получится. — она отвернулась и, сложив руки на груди, продемонстрировала что ей вроде как всё равно.

— Вот и сделаю! — не унимался Грог. — Чего встал как вкопанный? Давай книгу!… — рявкнул он уже на меня.

От неожиданности я вздрогнул и подошёл к книге. — «А если снова шарахнет?» — промелькнула мысль, но выхода не было. Надо было срочно что-то делать, пока коротышка кулаки в ход не пустил. Тогда наверняка прибьёт или покалечит, всю жизнь на костылях ходить буду или вообще лёжа срать под себя, изображая растение.

Краткий передых пошёл мне на пользу. Боль почти совсем исчезла, а тело стало более-менее послушным. Присев и, зажмурившись, осторожно прикасаюсь к книге, но ничего не происходит. Открываю глаза, уже смелее беру её в руки. Встаю, медленно оборачиваюсь, глядя по сторонам. Вот оно! То, чего мне так сейчас не хватало. Взгляд упирается в стоящий между дверью балкона и спинкой дивана включённый торшер.

Улыбаюсь и, обходя рядом стоявшего коротышку, делаю несколько шагов к источнику света, как бы протирая книгу рукавом. Раз — бросаю книгу в угол. Два — хватаю торшер за палку. Три — начиная поворот, бью по батарее, отчего с него слетает абажур и разбивается лампа. В моих руках теперь словно электрическая пика, с острыми краями из разбитого и оголённого патрона, и, завершив поворот, резким колющим движением, со всей дури втыкаю его прямо в жирное, ненавистное пузо, насколько хватает сил и проворачиваю. На! Н-на! Книгу тебе! Получи. Задрали суки!

Далее всё происходит будто бы в замедленной съёмке: Периферическим зрением вижу побледневшее лицо Жизель и как она начинает вставать с дивана. Грог, получив в живот колюще, режущий удар с электрическим разрядом в придачу, падает, как подкошенный на спину и не подаёт признаков жизни. Вижу, как стремительно расползается тёмное пятно на обтянутом красной рубахой животе. Красное на красном. Красиво, почему-то думаю я и выкрикиваю победным кличем — комбо! — одновременно отбрасывая ненужные больше обломки самодельного оружия, успеваю повернуться и схватить вытянутой рукой за горло подбежавшую и визжащую что-то девицу.

Злость яростным пожаром полыхает во мне, сметая здравый смысл. Крепко ухватив Жизель за горло припечатываю её к стене и сжимаю руку ещё сильнее. Держу, ещё держу, откуда-то нашлись силы усилить давление и нажать ещё сильнее, не обращая внимания на слабеющие попытки сопротивления. Ненавижу! Тварь! Как же я тебя сейчас ненавижу! И только увидев неподдельный ужас в глазах уже почти не сопротивляющейся и посиневшей девушки, резко отпускаю и с недоумением смотрю на свои руки. Да что же это я? Я же ни зверь, ни убийца! Недоумённо смотрю как она сползая по стене и держась за горло мучительно кашляя, пытается выровнять хриплое дыхание.

Неожиданно из угла, где осталась, сиротливо лежать отброшенная книга, повеяло теплом и запахом ванили. Мы с успевшей прокашляться Жизель во все глаза уставились туда. Постепенно оно становилось ярче, запах и ощущение тепла усиливались и, еле слышно, на грани слуха раздавалось тихое шипение.