Книга Предтеч

Молодой человек чрезвычайно-современного вида в чрезвычайно-современном стиле при большом скоплении народа прижимался к девице. Трудно было понять, чем и к чему именно он хочет таким образом прижаться в конечном итоге, потому что девица с умеренной интенсивностью от него отодвигалась. Не сильно, как это следует по отношению к незнакомым приставалам, но и не слишком слабо, как это делается из чистого кокетства, а именно умеренно, — в отношении вполне даже принятого и узаконенного поведения, принимать которое в настоящий момент просто-напросто нет настроения. Он, будучи сантиметров на двадцать выше, с ленивой настойчивостью прижимался, изгибаясь и не вынимая рук из карманов, а она так же упорно, хоть и вяловато отодвигалась. Волчицы в подобных случаях просто кусают супруга со строго дозированной силой: посильнее, нежели в любовной игре, но и так, однако же, чтобы на всякий случай не загрызть.

— Молодой человек, вы не позволите на секундочку вашу даму? Мне буквально на два слова…

— А!?

Парень ошарашено оборотился на заговорившего с ними мужчину.

— Да нет, ничего такого, честное слово только на пару слов.

— Аньк, ты его знаешь?

— Не-а…

Она лениво помотала головой, разглядывая и впрямь незнакомого дядьку.

— А чего он тогда?

Молчаливое, со скучающим видом пожатие плечами. Мужчина на протяжении всего этого содержательного диалога спокойно ждал развития событий. Парень в упор глянул на него:

— Так ты че? Я не поэл…

— А чего тут понимать? — Удивился мужчина. — Я ведь сразу же сказал, что прошу вашу девушку на несколько совершенно конфиденциальных слов.

Это было сказано совершенно прежним, спокойным и терпеливым тоном, как будто он действительно не понимал столь ясно выраженного к нему отношения и совершенно не боится представителя современной крутой молодежи. В таком случае он заслуживал более тщательного подхода. Молодой человек оглядел нахала внимательнее, и там было-таки на что глянуть. На него с почти ангельской невинностью глядели ярко-незабудковые и ясно-небесные глаза русого мужика лет сорока, с чуть широковатым лицом. Был он сантиметров на пять пониже своего длинного, молодого собеседника, но в фигуре, плечах, лапах, во всей СТАТИ его чувствовалось что-то такое… Чего не создашь никаким спортом, во всяком случае — только спортом. Борода делала его облик несколько старомодным, вроде как у купца, ямщика или богатого крестьянина конца прошлого века. Но, так или иначе, реакция у него оказалась безошибочной, потому как некоторую паузу в разговоре он использовал в желательном для себя направлении мгновенно:

— Ну вот и отлично, я так и ду-умал, что вы правильно отнесетесь к моей безобидной просьбе…

И тут он втерся между молодыми людьми столь мастерски, что девица вроде бы как сама повернулась и отошла с ним на десяток шагов.

— Э!!!

— Сейчас-сейчас! Мы на секундочку…

И, сам не зная почему, парень остался на прежнем месте, вместо того, чтобы догнать и надлежащим образом разобраться. Впервые в жизни столкнулся он с образцом наглости ЗРЕЛОЙ, вовсе отличной от того, с чем он встречался среди себе подобных, и был растерян.

— Мужик, ты меня, может, принял за другую?

— Нет. За другую я вас принять не могу, потому что вижу впервые.

— Свободен.

И она сделала движение, словно намеревалась вернуться к оставленному кавалеру.

— Я вас не задержу. Ответьте только, — какие у вас планы на сегодня?

— А я не Госплан…

— Ага, это надо понимать так, что никаких… Очень удачно, потому как у меня как раз есть к вам деловое предложение. Предлагаю обсудить во-он в том кафе.

— Ты че, не видишь, что я не одна?

— Ах, простите! Это ваш супруг?

Она глянула на него с таким изумлением, что другого ответа и не понадобилось.

— Так, может, жених?

— Ой, дядя, с тобой уссышься со смеху! Слова-то какие! Жених-х…

— Тогда кто он тебе?

Разговор ей наскучил, и она очень конкретно, одним-единственным словом на чисто-русском языке, внятно объяснила собеседнику, кем именно ей доводится парень, переминающийся с ноги на ногу в двадцати шагах от них.

И пояснила:

— Один из.

Если она рассчитывала его смутить, то, соответственно, просчиталась: мужик деловито кивнул и деликатно осведомился:

— И только? Тогда, по-моему, нет разницы.

Собеседница его с легким всхрапыванием заржала:

— Это точно.

— Ну вот, видите… Значит, тем более нет никакой нужды возвращаться, потому что сказано: без разницы, — значит никто.

— А ты кто?

— А у меня к вам дело.

— Да какое дело-то!?

— О, это уже похоже на начало делового разговора. Ты в каком общежитии живешь?

— А с чего ты взял, что в общежитии?

— С того хотя бы, что у тех, кто с папой-с мамой, эти самые, он ткнул через плечо большим пальцем по направлению к молодому человеку, — как ты их называешь, выглядят по-другому. Домашняя девчонка с твоими данными, из какой семьи она ни будь, была бы с детьми особо одаренных родителей. Так что, уважаемая, живете вы в общежитии, и есть у вас тяга к неизвестно какому счастливому случаю… Поэтому из дома в райцентре и уехала. И нашла бы, — да вот беда: сама не знаешь, как бы он мог выглядеть.

— Ты, что ль, скажешь?