Книга Предтеч

— А кроме всего прочего на тебе женится почти обязательно кто-нибудь из ваших, кто-то рванувший в поисках лучшей доли из райцентра. Народ, надо признать, дьявольски жизнестойкий, но хорошо жить не умеющий, потому что негде было учиться, представления о хорошей жизни нет. Кроме того о мужской доблести представления у них довольно дикие, они считают, что настоящий мужик должен жену материть, третировать, заставлять делать всю работу по дому, и, — верх шика, время от времени все-таки лупить ее по физиономии. Не буду говорить, сколько среди них пьющих, и это не их вина, потому как — А ЧТО ИМ ЕЩЕ ДЕЛАТЬ?

Она по-прежнему не смотрела не собеседника, спрятав горящее лицо в руки, опертые на стол. Лютая, безнадежная тоска пробивалась даже сквозь привычное бездумье.

— Ну и что? Хоть час — да мой! Чего расскулился-то?! Че тоску нагоняешь?! Гос-споди, — да чего ж тебе от меня нужно-то?

— Да немногого. Чтобы ты бросила все к чертовой матери, и шла к нам.

— К кому это — к нам? Для чего это? Это мы знаем, проходили, не раз.

— А ты что — принципиальная противница? Но дело даже и не в этом, ты нужна для жизни и для всего, что жизнь включает. Я имею ввиду — хорошая жизнь.

— Уж не замуж ли, — она злобно хихикнула, — ты мне за себя предлагаешь? Вот счастье-то!

— Пока, наверное, нет. Это ты уж сама. Ежели кто понравится. Я тебе предлагаю другое: жизнь без очередей, без тесноты, без мелочной злобы и без скуки. Ты не будешь всю жизнь ходить к восьми, зимой и летом, на клятую службу, каждый день без конца. Всего этого в твоей жизни не будет, зато всего остального будет весьма и весьма прилично. В том числе, если захочешь, мужчину. Или мужчин.

— Да кто вы?

— Люди, решившие, что остальные живут плохо от глупости, и решившие играть по своим правилам. А ты будешь, — он начал загибать пальцы, — работать — интересно, когда выберешь, научишься и захочешь. Рисковать — со всеми вместе, когда будет опасно. Любить, потому что БУДЕТ кого, и рожать детей, потому что будет от кого… Обживать землю, совсем новую и пустую, когда мы ее найдем. И ты никогда не пожалеешь, если сейчас попросту кивнешь головой.

— И?

— И мы сразу же отправимся в путь.

— Страшно мне как-то…

— Мы говорили с тобой. Скажи-ка мне, правильно ли я показал тебе твое будущее? Не худший вариант, потому что может быть в тысячу раз хуже и очень скоро…

— Правильно.

— Тогда ты согласишься, что как бы я тебя не обманывал, потеряешь ты уж очень немного. Боишься попасть к развратникам? Можешь не отвечать… А потом вспомни, чего ты в этом плане не пробовала со своим сукиным котом?

— А почему ты подошел именно ко мне?

— Потому что я умею выбирать, и мне это доверяют. Пойдем! В головокружительную жизнь или в ослепительную смерть, когда от напряженной борьбы не замечаешь, как умер.

— Мне в общежитие нужно будет заехать, — она говорила, как в полусне, будто кто-то за нее двигал губами, — вещи взять.

— К чертям собачьим, — раздельно проговорил он, — все необходимое мы тебе дадим. Хотя, — он оборвал сам себя, — документы, наверное, лучше все-таки взять. Закон есть закон…

И с этими словами он вдруг ухмыльнулся и негромко заржал над собственной шуткой. А на улице их ждали. Давешний Анютин ухажер пришел с тремя друзьями и необыкновенно обрадовался при их появлении:

— А вот и мы! До чего радостная встреча, а вы, по-моему, не рады…

— Почему это, — удивился незнакомец, — мы тоже рады. Только вот спешим мы сильно. До следующего раза никак нельзя отложить?

— Спешишь? Это ты правильно делаешь. Анютка стоит того, чтобы спешить. Сосет — так вообще исключительно. И подмахивает классно.

— Ну, вот видите… Раз сами все понимаете, — он развел руками и вдруг рявкнул, — так на хрена на дороге-то стоять?!!

Дед определенно нарывался, но вел себя настолько не по правилам, что это даже вызывало тупое недоумение. Преодолев его, молодой человек на хмурился:

— Ты че, козел старый, — блеснул он оригинальным подходом в подборе эпитетов, — не поэл што ли? Объяснить?! А?!!

Последнее междометие походило на помесь вопля с рычанием и сопровождалось злобным выкачиванием глаз. Расстраивало только то, что физиономия собеседника ничуть не изменилась, сохранив неизбывно наивное выражение.

— Простите, но я лично от вас никаких объяснений не требовал. Все, что нужно, я понимаю удовлетворительно и в ваших услугах пока не нуждаюсь.

— Н-ну ф-фсе! Н-ну п-падла!!! Пошли поговорим…

Незнакомец с некоторым сомнением пожал плечами и протянул:

— Ну-у, ежели только ненадолго…

И, окруженный стайкой жаждущих его крови парней, вразвалочку отправился в указанном ему направлении, причем Анюта отправилась на некотором отдалении следом. Они даже не повели его вглубь двора, решив объясниться тут же, у арки. Очевидно, — где-то на большой глубине души парень не был уж окончательным отморозком, потому что даже и здесь начал все-таки со словесного общения:

— Так. Слышь, мужик, ты прямо щас идешь… домой, и н-не д-дай тебе бог еще раз попасться. — Предводитель проговорил все это, накручивая себя и скалясь, а потом, решив, что достаточно накалился злобой, вдруг заорал. — Ты понял?!!!