Книга превращений

– Возможно, была какая-то стычка между даунирами и другим орденом. Однако другие сообщения куда более тревожны. Все они указывают на то, что к нашему острову приближается нечто. Возможно, его целью является сам Виллджамур.

– Это имеет какое-то отношение к войне в Виллирене?

Император покачал головой.

– Никто не знает, что это может быть, однако насилие имело место уже в нескольких городах. Судя по тому, что говорят немногочисленные уцелевшие очевидцы, в ход была пущена магия.

– Культисты, значит, – предположил Фулкром. Он не скрывал, что эта загадка его интригует.

– Кто бы это ни был, – завершил Уртика, – его цель здесь.

– И вас это беспокоит?

– Около тысячи человек расстались с жизнью от рук этого… этого культиста. Ты хотя бы представляешь себе, к чему может привести его присутствие в городе?

«Вот, значит, что волнует тебя больше, чем разоблачение Рыцарей», – подумал Фулкром.

– Мой император, возможно, Рыцари могли бы оказать сопротивление этой новой угрозе.

– Рыцари… но разве народ теперь не против них?

– До сих пор мы столкнулись лишь с одним инцидентом, да и тот был незначителен, так что пока рано говорить.

– Около сотни самых влиятельных жителей города уже выразили свое отвращение к ним.

– Они не властны изменить свое прошлое, мой император. Частично из-за него они и были избраны. В их прошлом – одна из причин их создания.

– Они были созданы для того, чтобы защищать граждан этого города, следователь, ни более ни менее. А их секреты были нашей гарантией. Но если люди теперь видят в них чудовищ и боятся их, то нам нет от них больше никакого проку. Ферора, конечно, казнят – за предательство.

– Но его семья…

– Мы должны быть непоколебимы, следователь, до самого конца. Ферор станет предостережением другим, знаком для анархистов, что мы не потерпим их выходок.

Фулкром сжал за спиной кулаки.

– Мой император, умоляю вас, не надо…

– Не надо меня умолять, следователь, особенно с глазу на глаз. Это неприлично. – Уртика подался вперед и одной рукой прошелся себе по волосам. – Учитывая то, что их секреты – это наши секреты, в особенности секрет Лан, – то мы выглядим в этой истории дураками, и прежде всего я. Что-то не так, следователь?

– Нет, мой император. Однако, кем бы ни была Лан раньше, сейчас она верный член рыцарского отряда, преданный своей работе. Я могу представить вам полный отчет всех доблестных деяний, которые она совершила, служа этому городу. – Фулкром чувствовал, как у него пересыхает во рту.

– Все это вполне возможно, следователь. Однако, учитывая глубину кризиса, с которым столкнулся наш город, его жители должны испытывать к Рыцарям уважение. К тому же они стоили мне немалых денег. Предположим, репутацию Тейна мы восстановим. Вулдона тоже – на это хватит пары статей в «Обозревателе», – но вот Лан… Я и сам немало думал об этом и пришел к выводу, что это просто ненормально, не так ли? Я уже получаю письма от советников и других крупных налогоплательщиков, а также от пастырей Джорсалирской церкви, в которых они выражают тревогу и озабоченность истинной сущностью Лан. Как выяснилось, рабовладение, тем более на отдаленных островах, не вызывает такого возмущения, как ее прошлое. Я правлю жесткой рукой, следователь, но в дни кризиса и мне нужна поддержка народа.

Фулкром сглотнул, ему стало жарко. «Молчи, не сболтни такого, из-за чего тебя расстреляют».

– В общем, – продолжал Уртика, – Лан нам не спасти. Считай, что ее уже нет…

Их прервал резкий стук в дверь. Обеспокоенный Уртика крикнул:

– Кто там еще?

Старший армейский чин, держа в руке шлем, робко заглянул в приоткрытую дверь.

– Мой император, плохие новости.

– Выкладывай, – приказал Уртика.

Офицер вошел в комнату и вытянулся, как на параде.

– Сражение вырвалось из пещер, мой император.

– Какое еще сражение? Вы что, сами не можете разобраться?

Фулкром отметил встревоженное выражение лица офицера.

– По нашим предположениям, ситуация будет взята под контроль через несколько часов.

– Часов? Да что там, черт возьми, происходит? – громыхнул Уртика. Фулкром понял, что ему повезло: с ним император говорил куда спокойнее. Теперь его тон был полон яда.

– По нашим сведениям, бо́льшая часть горожан вооружена. Более того, у них реликвии.

– Бо́льшая часть – это сколько?

– Около четырех тысяч, по приблизительному подсчету, мой император.

Уртика вздохнул и перевел взгляд на разложенную перед ним карту; его пальцы медленно сминали ее уголок. Вдруг он встал и подошел к офицеру. Неуклюжим движением человека, неопытного в искусстве боя, он ударил его по лицу тыльной стороной руки. Тот не выказал удивления; он лишь склонил голову и забормотал, прося прощения за то, что принес плохую новость. Наступила тишина.

– Так сколько человек личного состава задействовано сейчас в сражении? – спросил у солдата Фулкром. – Всех рангов. Три тысячи?

– Две с половиной, – отвечал офицер, настороженно косясь на императора. – Опытных воинов, заметьте, а не новичков, как кейвсайдеры.

Фулкром кивнул.

– Ну, значит, все будет в порядке.

Уртика повернулся и пошел к столу, напряжение спало, но, прежде чем сесть, император приказал: