Книга Природной Веры

Обход стада происходил обычно при малом числе авторитетных свидетелей. Многолюдство здесь во вред, хотя о событии знали все.

4. Согласно книге И.И, Крука приведем некоторые фрагменты из текста пастушеской книги и опишем заговор, который творил пастух с утра вокруг стада.

"…Ездил Ягорий на своем сивом белом кони, ездил по полям, по зеленым лугам, по чистым борам и собрал своих лютых псов, диких волков и серых и рудявых, и загонял их за стену каменную и замыкал их зевы и рты, чтобы не могли они на мою скотину ни на какую — ни на сивую, ни на серую, ни черную ни белую, зову не разевать, зубов не разнять, клыков своих острых не пущать…"

Судя по этому заговору, Ягорий — истый Перун.

Далее, в этот день, когда скотина пасется на поле, обходят дома и собирают красные яйца, сало, молоко и другое пропитание. Им все это выдается, как и полагается выдавать при всяком жреческом священнодействии. После этого, к вечеру они творят еще один обряд.

Обратим на него самое серьезное внимание. Внешне он есть типичная скоморошина. Суть же его глубоко магична и восходит к той древности, когда к бытующим ныне заговорам и заклинаниям было совершенно иное отношение. В глубокой древности заклинания не просто произносили, а их играли, совершали в лицах как действие. А именно, без лишних зрителей, не на показ народу, вершилось следующее.

Пастухи с яичницей в сковородке обходил стадо согнанное в круг. Они идут кругом и возвращаются к костру, на котором делалась яичница, и где лежат все собранные по селу припасы. Вслед за ними идут выбранные люди из деревни, иначе говоря, приглашенные на трапезу жрецы. Они представляют персонажей: зайца, кривого-слепого, колоду, кукушку, (по белоруски — зязюлю). Первый пастух с яичницей спрашивает

— Заяц, заяц, горька ли осина?

— Горькая!

— Пусть наша скотина так же будет горька волку.

— Кривой, кривой! Дойдешь ли ты?

— Нет, не дойду, не вижу.

— Пусть и волк не увидит нашей скотины.

— Колода, колода! Повернешься ли?

— Нет, не повернуся.

— Пусть и волк не повернется до нашей стороны.

— Колода, колода! А не гнилая ты?

— Гнилая.

— Пусть и у волка будут зубы гнилые.

— Зязюля, зязюля! Пришукай нашу скотину, чтоб она не разбежалася!

— Пришукаю.

После этого зязюля кукует столько, чтобы процессия замкнула круг, дошла до костра. После еды подкидывают ложки вверх, приговаривая "Чтоб наша скотина так скакала". Потом ломают вербные ветки на столько частей, сколько коров и разбрасывают их по полю. Потом гонят стадо домой.

5. Получается, что стадо обходили дважды. Один раз утром с книгой, когда хоть по язычески, но поминали и христианских святых, а потом в конце дня без лишних свидетелей уже исключительно по язычески, и без всякой книги.

После окончания первого официального обхода стада, крестьяне выезжали в поле, где пропахивали одну-две борозды. При этом и конь и крестьянин были убраны празднично. По древнему обычаю, в этой борозде нужно произвести соитие с женой, тогда Земля будет хорошо родить.

Окончив пахоту, часть не вошедших в стадо барашков сносили на капище, где их приносили в жертву богам. Их головы отсекались и тут же сажались на колья, а по веревкам, которыми они были связанны, гадали о состоянии хозяйства общины. Окровавленная трава собиралась девицами и сжигалась вместе с веревками. Барашков жарили тут же, либо каждый хозяин брал своего барашка домой, жарил дома, а после снова приносил на капище вместе с пивом и хлебом. Пища освящалась жрецом, он получал часть мяса и объявлял начало братчины. На братчине в честь единства проявления весенней силы богов шла по кругу круглая чаша. Вкушая жертвенную трапезу, человек единится с богами, становится их собеседником. После Юрия мясоедение прекращалось.

6. По-видимому, слова Юрий, Ярый, Арей (божество скифов) единого происхождения. В белорусском фольклоре, вместе с Юрием появляется и его мать — Юрья или Юра. Она как бы Юрий, но женского рода. Ее функции оказываются четко обозначены, как и ее культ. Можно полагать, что она та самая богиня весенних гроз, о которой говорит Афанасьев в своих "Поэтических воззрениях…". На это намекает и ее имя, на литовском языке Юрати — водяная дева. Литовская культура очень близка белорусской. Естественно думать, что Юра — богиня из мира матриархата, память о которой в Белоруссии Юрий так и не вытеснил. По нашим представлениям, хотя эта богиня и проливает живительную влагу, конечными заботами ее оказываются травы и злаки, поэтому естественно понимать, что речь идет о богине Мокоши. И если так, то Мокошь и является матерью Перуна. В белорусском фольклоре о ней говорится, что:

А Юрьева матка каля речки ходила,

Каля речки ходила, ключики-замочки носила,

Ключики-замочки носила, земельцу отмыкала,

Земельцу отмыкала да травку выпускала.

Фольклер сохранил и обрядовые действия:

Поведем Юру до бора,

Да посадим Юру на хвою.

Пусть наша Юра посидит,

Да болей свету поглядит.

Где наша Юрия ходила,

Там наше жито уродило,

Где наша Юра юровала,

Там наше жито украшала.