Книга привидений(СИ)

- Больше всего на свете.

- Но перед тем, как рассказать ее, нужно небольшое вступление, - продолжал он. - Если его опустить, боюсь, вы не сможете понять ее.

- В таком случае, я жажду его услышать, особенно если оно будет поучительно.

- В высшей степени поучительно, - заверил он. - Но прежде чем начать, передайте мне бутылку виски, если в ней еще хоть что-нибудь осталось.

- Увы, она пуста, - ответил я.

- Ну, пустая бутылка мне вряд ли поможет. Так вот. Когда я служил в Индии, мне случилось переезжать из одного места в другое, и по дороге разбить палатку. Есть у меня один слуга, который мне дорог. Я позабыл его настоящее имя, но это и не имеет никакого значения. Я всегда звал его Алек. Прелюбопытный человек, которого побаивались все остальные слуги. Они полагали, что он видит призраков и находится с ними в приятельских отношениях. Он был честен, насколько могут быть честны аборигены. То есть, он никому не позволил бы украсть у меня малейшей вещицы, но при случае делал это со спокойной совестью сам. Я привык к тому, что у меня иногда исчезали ничего не значащие безделушки. Зато никто больше не покушался на мою собственность. Так вот, однажды ночью, когда я поставил палатку в месте, которое считал весьма подходящим для ночлега, мне не спалось. У меня было ощущение, будто по моей спине постоянно ползают многоножки. Утром я рассказал об этом Алеку и попросил его хорошенько осмотреть мой матрас и пол моей палатки. Лицо индуса осталось бесстрастным, но мне показалось, что в глазах у него светилось какое-то странное понимание. Тем не менее, я не дал ему много времени на раздумья. На следующую ночь ощущения были еще неприятнее, а утром я обнаружил свою пижаму разорванной от шеи до пят. Я позвал Алека, показал ему пижаму и рассказал, как плохо мне было. "Ах, сахиб! - воскликнул он. - Это наверняка сделал Абдулхамид, кровожадный мерзавец!"

- Прошу прощения, - прервал я. - Он что, имел в виду нынешнего турецкого султана?

- Вовсе нет; просто их одинаково зовут.

- Еще раз извините, - сказал я. - Просто когда вы добавили "кровожадный мерзавец", я подумал, что речь идет именно о нем.

- Нет-нет. Это другой. Если хотите, я буду звать его просто Абдулом. Однако разрешите мне продолжить.

- Еще один вопрос, - попросил я. - Но ведь Абдулхамид - это не индийское имя?

- А я этого и не утверждаю, - несколько нервно ответил майор. - Но, вне всякого сомнения, он был мусульманином.

- Однако это имя скорее турецкое или арабское.

- Ничего не могу сказать, я не был при его крещении и уж тем более его восприемником от купели. Я просто повторяю то, что сказал мне Алек. Но если вы будете придираться к словам, мне ничего не останется, как замолчать.

- Не обижайтесь, - сказал я. - Но мне все-таки хотелось бы убедиться в качестве информации, тем более что она повлияет на цвет моих крыльев, когда они появятся. Продолжайте; я буду нем, как рыба.

- Прекрасно; будем считать, что между нами заключено соглашение. Вы сохнете?

- Потихоньку, - ответил я. - Солнце припекает, так что одна половина моего тела уже почти высохла.

- Думаю, нам следует поменяться местами, - предложил майор. - Поскольку со мной произошло то же самое.

Двигаясь чрезвычайно осторожно, мы поменялись местами.

- А сколько сейчас времени? - поинтересовался Донелли. - В мои часы попала грязь, и они остановились.

- А мои, - ответил я, - находятся в кармане жилета, и я не смогу добраться до них, не испачкавшись. А поскольку бордо кончилось, и мне нечем будет отмыться, а все виски находится внутри нас...

- Ну, - сказал майор, - это не важно, у нас предостаточно времени, чтобы я закончил свою историю. Так на чем я остановился? Ах, да! На том месте, где Алек упомянул о кровожадном мерзавце Абдулхамиде, который не турецкий султан. Он также сказал, что обладает удивительным чутьем на пролитую кровь, даже если она была пролита столетия назад, и что моя палатка и моя кровать стояли там, где было совершено страшное, жестокое преступление. Этот Абдул, о котором он говорил, был ужасным преступником. Конечно, он не достиг тех высот нечестия, которых достиг его тезка, но это только потому, что у них были разные возможности. На том самом месте, где стояли палатка и кровать, этот злодей совершил страшный поступок - он убил своего отца, мать, тетю и детей. После этого он был схвачен и повешен. После того, как душа его отделилась от тела, она вошла в скорпиона или какое-нибудь другое вредоносное существо, и так следовала от одного перевоплощения к другому, пока вновь не оказалась в теле человека.

- Простите, что прерываю, - сказал я, - но мне помнится, вы намекали, будто Абдулхамид был мусульманином, а последователи Пророка не верят в переселение душ.