Книга путешественника, или Дзэн-туризм

Чёрточка на горизонте мягко покачивалась в мареве влажного тундрового воздуха. Она постепенно надвигалась на меня, превращаясь из столбика в невысокого, смуглого человека, одетого как типичный тундровый житель – в энцефалитку, брезентовые штаны и болотные сапоги. Ватник на случай непогоды был завёрнут в прорезиненный плащ, увязан в компактный тюк и висел за плечами. Опирался человек на длинный тонкий посох.

Мы поздоровались и решили вместе почаёвничать. Я собрал небольшую охапку сухих веточек возле ивняка, растущего вдоль ручья.

В это время пастух-оленевод соорудил из своего посоха и пары камней импровизированный таганок, и вскоре над долиной речки с труднопроизносимым названием Кайэнмываам пополз горьковатый запах дыма тундрового походного костра.

«Третья нога» путешественника

Пока вода закипала в «чифирьбаке» – висящей над костром консервной банке с импровизированной ручкой из проволоки, я разглядывал пастуший посох, который являлся основной частью тагана.

Посох только на первый взгляд выглядел просто – на самом конце его была маленькая рогулька, под ней – небольшая выемка, за которую и была зацеплена проволочная ручка нашего «котелка», ещё чуть ниже на нём были следы намотанного на него кожаного шнура – хозяин предусмотрительно снял его перед тем, как устроить посох над огнём. Толстый конец посоха был изрядно стоптан – и было понятно, что «прошагал» он вместе со своим хозяином сотни и сотни километров по тундрам Чукотского полуострова.

Да и сам посох был издалека – чтобы догадаться об этом, не надо быть Шерлоком Холмсом. Дело в том, что в радиусе ближайших двухсот километров любые кусты своей кривизной были похожи даже не на турецкие сабли, а на египетские иероглифы.

– Очень старый. – сказал пастух, которого, как выяснилось, звали Николаем. – Ещё маленький был. отец мне его привёз. Крепкий. Всё можно с ним делать. Палатку на него ставить. Линных гусей по голове колотить. Собаку бить. Снег из кухлянки выколачивать. Чай на огонь вешать и с огня снимать. Сетку ставить. Снег щупать. Коренья копать. А ещё это третья нога у меня, однако.

Такие посохи служили пастухам всю жизнь. Их укладывали на могилы – вместе с любимой фарфоровой чашкой, луком, забитым оленем и сломанными нартами.

В принципе я считаю северных пастухов – чукчей, коряков, ненцев – одними из лучших ходоков в мире. И их обычай ходить с «третьей ногой» я перенял. На самом деле к перечислению функций посоха, представленного пастухом Николаем, я могу добавить ещё довольно много.

Про посох можно сказать то же. что и про очень многие вещи в снаряжении путника. – чем он проще, тем более функционален. Не стоит перегружать его всякими приспособлениями – типа врезных лезвий, проушин для ремня или дополнительных сучков-рукояток.

Само собой разумеется, любые отверстия только ослабляют палку для ходьбы и делают её менее надёжной, например, при переходе быстрых горных рек с дном, покрытым мелкими и средними валунами. В этом случае вы используете посох как абсолютно надёжный упор, перенося на него – в тот момент, когда одна из ваших ног отрывается от дна, – всю тяжесть своего тела. Посох незаменим и при переходе через реки, дно которых покрыто мелкой тиной и водорослями, на которых так легко поскользнуться.

Посох поможет удержаться и во время тумана на крутой каменной осыпи, когда накипные лишайники размокают от влаги и скользят не хуже, чем самая настоящая мыльная пена, или на крупнокаменистом куруме – когда полуторатонная плита внезапно качнётся у вас под ногами и только вовремя поставленный упор убережёт вас от падения в узкую каменную щель, откуда, неизвестно, выберетесь ли вы. Со сломанными ногами.

Посох может служить и основой для тагана в безлесной местности, и стойкой для палатки. В маршрутах на Олойский хребет мы с напарником носили с собой стандартную двухместную палатку «Утро», а посохи использовали вместо вертикальных стоек.

Посох можно использовать и в качестве стойки-штатива при наблюдении в бинокль высокой кратности.

Одно из немногих украшений, которое может оказаться функциональным на посохе, – стяжное кольцо, предохраняющее палку от растрескивания. Так укрепляли свои посохи среднеазиатские дервиши.

Классическая рогулька, служащая опорой для винтовки при стрельбе, обычно выглядит не совсем так, как, к примеру, считают горожане. Да, для изготовления посоха часто выбирается палка с развилкой на конце. Но ветки на этой рогулине обрезаются так, что от них остаются крохотные кончики – не более полутора сантиметров. Рогулька образует на верхушке посоха лишь небольшую седловину – чуть шире спичечного коробка, но этого уже достаточно, чтобы пристроить на неё цевьё винтовки для стрельбы с упора. Такой вариант рогульки удобен тем, что рога не лезут в физиономию и не норовят ткнуться в глаза при быстрой ходьбе.

В качестве материала для изготовления посоха подходит любое молодое крепкое деревце – вяз, бук, клён, лиственница. Очень хороши разные виды ивы – они очень крепки на излом. Ветки для этой цели не подходят.

Анадырское нагорье.