Книга путешествия. Крым и сопредельные области

Почтенный хан даровал мирзам и отрядам воинов дань со ста тысяч невольников из четырёх раз по сто тысяч. Дань с других ста тысяч невольников он пожаловал карачеям и капу-кулу. Дани с третьих ста тысяч пошли на шахский подарок имамам, хатипам, учёным, праведникам, шейхам и суфиям. Себе он оставил дань с последних ста тысяч невольников. Из них дань с пятидесяти тысяч он подарил своим жёнам и дочерям, госпожам и аталыкам, своим товарищам, от-агам, ханским казакдашам.

Таким образом, все вельможи страны на кенгеше дали клятву и обет, и от хана во все каза для сбора налога отправились ханские аги. Они в один миг переписали всех невольников, находившихся на острове в семьсот семьдесят миль. По их переписи вышло, что невольников больше, чем было раньше записано у кадиев при прежних ханах. Они переписали шесть раз по сто тысяч пленников. Было записано также сто двадцать две тысячи женщин и девок и два раза по сто тысяч пленных гулямов-копна. Копна — так называют несовершеннолетних гулямов. Было записано также сто тысяч шестьсот девок. Переписывать этих девок, гулямов-копна и невольниц-марий не полагается по закону, но они были переписаны.

Во все стороны отправились для сбора имущества секбаны — стрелки из ружей — они прошли по каждой каза Крымской страны. Они начали грабёж и погромы по всему Крымскому острову, подобно Юсуфу, тирану Хаджаджу[445].

Этот недостойный спросил у одного: «Душа моя, неужели в Крыму столько невольников?».

Житель Тамани Алиджан-мирза сказал: «Эвлия Челеби! Здесь больше, чем четыре-пять раз по сто тысяч женщин-невольниц. Если этот хан возьмёт с них, и с копна, и с девок налог по одному золотому, он, пожалуй, взбунтуется против рода Османов. Потому что ханы из рода Чобан Гераев уже восставали против рода Османов и били янычар. Да сохранит от такого Бог! Ты, однако, несколько дней посмотри, что будет происходить в Крыму. Но уж лучше бы вы с Мехмед-пашой отправились к Порогу Счастья!». Алиджан сказал много поразительных слов.

Описание бунта татар против насилия. Однажды мы увидели, как в ханский кёрюнюш пришли, стеная и взывая о помощи, ханские аги, посланные собирать налоги с невольников, с разбитыми головами, сломанными руками и выбитыми глазами. Они жаловались: «Ширинские беи нас избили и искалечили, мы еле спаслись бегством».

«Да, так бывает, мои карачи, так бывает», — сказал хан, коверкая слова, и не проявил заботы о случившемся.

Ширинские беи напали на этих аг, отобрали захваченное имущество, избили аг и выгнали их. На следующий день весь Крымский остров огласился воплями, а у подножия гор собралось войско, подобное морю, с колчанами и оружием. Они говорили: «Мы этого хана, сына Чобан Герая, и его везиря Ислама-агу в кёрюнюше запрем! Мы не допустим этого незаконного новшества!».

И ещё они жаловались на татарском языке: «Что же это происходит? В Крымском юрте переписали шесть раз по сто тысяч казацких пленников, но переписывают и рабов-копна, марий и девок. Налоги берут по-грабительски! А Божий закон разве такой? Если такое будет в Крыму, то мы знаем, что этот гнёт идёт от османских людей!».

Они разбились на кучки и на группы, и каждый в толпе кричал: «Хватит! Хватит!», их крики сливались в гул. Наконец, к полудню, они выбрали представителей. Они согласились по-старому жаловать сто тысяч несовершеннолетних копна, девок и невольниц-марий учёным и праведникам, шейхам и кадиям, [ханским] жёнам и дочерям, калге и нуреддину, мансурлу и седжевутам, даирли и капу-кулу. Была прочитана Фатиха. Они решили, что будет собран налог с каждого [невольника] по одному червонцу. Таким образом, в тот день мы избавились от несчастья и убереглись от незаконного нововведения.

На следующий день войско Ширин-беев снова учинило беспорядки и пришло к Бахчисараю. Они кричали: «Мы не допустим этого несправедливого налога на пленников! Мы не желаем этого хана, везиря Ислама-агу, кадиаскера и ханского калга-султана!».

Хан сказал: «Хорошо, мои карачи! Пусть вовсе не берут налога на пленников с Ширинов и их людей. Мои карачи! Я собираюсь в поход на московских неверных. Сейчас же будьте готовы к нему. Я дарю вам этот налог на пленников».

Когда он так сказал, все войско Ширинов пришло в восторг и говорило: «Вот так мы хана напугали, что он подарил нам налог!».