Книга путешествия. Выпуск 1. Земли Молдавии и Украины

Тогда неверные с криками: «Хай, татары зашли во фланг!» выбежали из лагеря, словно стадо свиней. И пока мы все со всем нашим войском разворачивались, неверные увидели, что мы уже около получаса находимся далеко от лагеря, и, подумав, что татары убежали, стали преследовать нас. И когда они вышли на поле сражения, [воины племен] ширин, мансур и регулярного войска крикнули: «Неверные повернулись!», и воины ислама тоже повернулись в их сторону вместе с бунчуками своих от-аг. От ржания лошадей и криков сынов человеческих «Аллах!» вселенная и три сферы небес четырежды вздрогнули. В мгновение ока татары окружили неверных в степи, и воители за веру врезались в войско неверных так, как нападают голодные волки на овец. Лязг мечей, треск выстрелов и скрежет колчанов стали такими, словно грянул великий гром и засверкали молнии.

Слава господу, в 1067 (1656-57)[217] году, в день Касыма, ни один воин из неверных ни на единый миг не сумел войти в лагерь Канглыджак, и, когда неверные были обращены в бегство, мы начали их бить и рубить.

Мы сразились и с калмыцкими татарами: то они нас, то мы их гнали. А когда наши люди дошли до места Путна-баши, они разбили калмыков и стали победителями.

Стократ благодарение богу, после этой битвы у нас стало семь тысяч пленных, а шесть тысяч неверных стали жертвами меча. Восемьсот калмыцких татар были связаны и закованы в цепи как пленные, а две тысячи калмыков пытались бежать, но их настигли воины Чингизовы и, изрубив их, швырнули их головы, словно котлы, на землю перед ханом. И тогда этим газиям были пожалованы достославным ханом шапки, одежда и мохнатые колпаки. И, хотя во все времена среди татар считалось позорным приносить головы врагов, всем, принесшим головы калмыков, были пожалованы дары, ибо никогда вплоть до этой минуты не была взята ни одна калмыцкая голова.

А этот калмыцкий народ сражается очень смело. Калмыки всегда возвращаются, побивая крымчаков, и они превосходят крымский народ храбростью. И все калмыки верят в перевоплощение душ. И они говорят: «Когда я умираю, душа моя переходит в душу какого-нибудь невинного младенца, находящегося в утробе матери, и я снова вступаю в мир». И в бою они всегда побеждают вражеское войско, добиваясь этого колдовством. /560/ Но нужно сказать, что мы с ними лишь слегка сводили счеты, а до настоящей битвы дело не доходило. Но — да будут слава и восхваление богу богов — в этой первой битве во имя Аллаха было уничтожено много калмыков, а восемьсот из них попало в плен. А из наших джигитов только триста испили нектар мученической смерти. Всех их мы погрузили на коней и погребли внутри крепости Ор. Потом с радостью и ликованием мы устроили большое торжественное шествие и вместе с добычей двигались шесть часов по направлению к кыбле.

КРЕПОСТЬ ФЕРРАХ-КЕРМАН, ИЛИ ПРОЧНАЯ КРЕПОСТЬ ОР, [НАХОДЯЩАЯСЯ] НА ЗЕМЛЕ [КРЫМСКОГО] ОСТРОВА

Остававшийся здесь для защиты крепости нуреддин-султан приказал стрелять из крепости многим сотням больших пушек, и был устроен великий салют. После этого было приготовлено угощение из ста коров и двадцати коней и было выпито сто бочек бузы. Затем из числа пленников, принадлежавших воинам ислама, были взяты в качестве ханской доли пленные по пяти курушей за голову. Обо всем этом, а также о том, что, согласно записям, в этот благословенный год за время одного похода было предпринято семь сражений, кажется, еще нигде не упоминалось. Но зато было указано, что в тех семи сражениях было захвачено около .. тысяч пленных, три раза по сто тысяч коней, безграничное и бесконечное количество другого имущества и добычи. Хвала господу, и в руки презренного из презренных перешло семнадцать пленных и сорок лошадей. Затем, когда достославный хан остался в крепости Ор для ее защиты, мне, недостойному еще пожаловали пять рабов, пять рысаков, причем одного из них с упряжью, и соболью одежду, а моим слугам — по коню, по десять алтунов и по куску сукна. И тогда я, ничтожный, низко поклонился хану и сказал: